Что уж, мы уж, раз уж, так уж...
Шрифт:
Он погрозил пальцем и пошел к себе в кабинет, заложив руки за спину.
— Слушаю.
— Докладывает «Сокол-2». Объекты были остановлены на подступах к Москве.
— Не надо высокопарности.
— Хорошо, шеф.
— Зовите меня просто Хозяин.
— Хозяев перебили в семнадцатом. Не надо ворошить прошлое. Я вас на новый лад буду называть: босс или шеф.
— Хорошо. Называйте шефом. Продолжайте доклад.
— Задержали всех четверых. Пострадал инспектор ГАИ. Задержанных отправили
— Каково ваше мнение об объектах?
— Я думаю, что они придурки. Удивляюсь, как «Сокол» не заметил этого.
— Он это заметил. Вы видели фотографии, что с ним стало?
"Сокол-2" вздрогнул, вспомнив фотографии.
— Д-да. — Ответил он. — А почему вы спросили, шеф?
— Просто так. — Шеф засмеялся. — Продолжайте наблюдать за объектами, пока их не заберут из этого отделения.
— Все будет сделано.
— Я не сомневаюсь. У вас же при себе фотки «Сокола».
В трубке раздались короткие гудки.
— А зря! Сомневаться надо всегда. — Сказал «Сокол-2», нажимая на отбой.
— А здесь уютненько. — Диоген осмотрел камеру. — Почти как у меня в бочке, только углов много и чем-то попахивает.
— Странно. — Удивился Никанор. — А мне кажется, что не попахивает, а воняет.
— Сероводородом. — Сказал Брыня. — Вон из того угла.
— А кто его туда положил? — Спросил Диоген.
— Кто здесь живет, тот и кладет. — Ответил их новый товарищ. — Там туалет в углу.
— А-а-а. — Догадался Никанор. — В городах площади маленькие, вот и приходится все в одной комнате устраивать. Ладно. Перебьемся. Пойду у дежурного дезодорант попрошу, а ты, Брыня, высади окно. Проветрить надо.
Он выбежал, сквозь дверь, в коридор. Брыня подошел к окну, выдернул решетку и открыл раму.
— Лучше этого не делать. — Заметил новенький. — Менты разозлятся.
— Им нельзя злиться. — Высказался Диоген. — Они представители власти и должны быть сдержанными в работе с людьми.
— Хм! Сдержанными. — Новичок невесело ухмыльнулся. — А вы, вообще-то, откуда?
— Из Фофанки. — Ответил Брыня. — А ты?
— Я местный.
— Москвич?
— Да. — Грустно ответил новичок.
— Да ты не грусти, парень. — Брыня стукнул его по плечу, отчего тот отлетел к койке. — Извини! Я не хотел.
— Он все никак не привыкнет, что люди стали слабее, чем тысячу лет назад. — Подал голос Иван.
— Хороший удар. — Улыбнулся новенький. — Я начинаю понимать, почему вы ментов не боитесь.
— Ты лучше расскажи нам о себе. — Предложил Брыня.
— А что я могу о себе рассказать? — Пожал плечами новенький. — Звать Николаем. Родился, учился, воевал, женился…
— Стоп! — Остановил его Брыня. — Ты воин?
— "Афганец". В Афгане воевал. Орден красной звезды, два ранения.
— Как же ты, герой, в ментовку
— На счет квартиры, в префектуру пошел. — Николай решил поделиться с друзьями по несчастью своей бедой. — Давно стою на расширение. Президент сказал, что всех обеспечим жильем. Имеются в виду участники войны. Прихожу и говорю, что я «Афганец», а мне говорят, что они меня туда не посылали. Ну, я вспылил, а они милицию вызвали. Вот и все дела. — Он сел на койку. — Даже позвонить домой не дали. Никто из близких не знает, где я.
В камеру, сквозь стену, вошел Никанор. В руках он держал баллон какого-то цветочного дезодоранта. Сорвав крышку и пшикнув несколько раз в воздух, он сунул баллон в левый карман.
— В этой ментовке, обслуживающий персонал какой-то странный. — Поделился он своими наблюдениями. — Иду по коридору, а они глаза таращат и к стенке жмутся. Дезодоранта ни у кого нет. Полковник выручил. У него было два. Говорит, что жена велела домой купить. Я один забрал. — Он принюхался. — Вот теперь слегка попахивает. Ну, что? Перекусим?
— Давай, раскладывай, мы сейчас. — Брыня подтолкнул Николая к двери.
— Чо? — Спросил Диоген. — Пошел на глаза посмотреть?
— Николаю позвонить надо. Домашних успокоить, что у него все нормально.
— А кто нам разрешит? — Удивился Николай. — Сказали, не положено.
— Помню, — дед улыбнулся, — идем мы с Алексан Василичем к реке Рымник. Один молодой и говорит, мол, по всем правилам, нас турки раздавят. Алексан Василич и отвечает, мол, у них свои правила, а у нас свои. — Брыня потянул Николая к двери. — Запомни, Николай, что если тебя насильно втянули в игру, то играй по своим правилам.
Он подошел к двери и постучал костяшками пальцев. Открылось окошечко, показалось лицо охранника.
— Чего надо? — Спросило лицо.
— Позвонить. — Ответил Брыня.
— Не положено. — Лицо исчезло, окошечко закрылось.
Брыня стукнул ладонью по двери. Она открылась, звякнув сломанной щеколдой. Дед посмотрел на ноги охранника, торчащие из-за двери, и потащил Николая к дежурке.
— Видишь ли, — объяснял он афганцу, поглядывавшему на лежащего охранника. — Если государственный человек нарушает закон, то он должен быть готов к тому, что законы будут нарушать все. Если он об этом не думает, то не стоит переживать, что бы с ним ни случилось.
Они шли по коридору. Все, кто им встречался, действительно жались к стене и таращили глаза.
— А вот еще интересная вещь. — Продолжал Брыня. — Взяли они тебя, отметелили дубинками, продержали голодным, а потом выяснилось, что ты не виноват. Выпускают. И что? — Он посмотрел на Николая. — А ничего. Ты говоришь им спасибо и уходишь. Они считают, что только они работают. Что только у них трудная работа. Что им можно все.
Они подошли к двери дежурной комнаты. Прежде, чем открыть дверь, Брыня повернулся к Николаю и шепотом произнес: