Что я думаю о женщинах
Шрифт:
— Когда я рядом с ней, ноги дрожат. С тобой такое когда-нибудь бывает?
Эрик потупился.
— Когда кого-то любишь, сначала трудно заставить себя признаться, однако со временем наступает состояние, когда сложнее, наоборот, не сказать. Сейчас я как раз на этой стадии. Эрик, мне нужен твой совет. Хочу признаться, но не знаю, как она отреагирует. А ты что думаешь?
Малыш не ответил.
— Парень, в мыслях настоящая каша, — посетовал я, промывая ему голову. — Как она себя поведет, когда узнает
Взглянув на пенис Эрика, я увидел, что он стоит по стойке «смирно». Точная копия полового органа его папы, только поменьше! Выходит, наградой за мою откровенность будет дикий, безудержный секс.
Как видите, я создал новый способ прорицания — членомантию, или в случае Эрика карликовую членомантию. А то, что жизненно важное решение я принял на основании непроизвольного движения пениса новорожденного мальчика, наглядно демонстрирует, в каком состоянии я находился в те беспокойные недели.
Уложив ребенка в дареную кроватку, мы с Натали сели смотреть телевизор. Она заранее отметила в программе документальную ленту о том, как в загрязненных водах Тихого океана зарождается популяция умственно отсталых дельфинов. Или, как говорилось в фильме, «дельфинов с особыми потребностями». Журналисты решили показать: в то время как нормальные дельфины без проблем обучаются прыжкам через кольцо, отсталые подплывают к нему, пожимают плавниками и уплывают. Ничего не поделаешь, отсталость.
Приготовив себе сандвич с сыром и луком, я подсел к Натали на диван. Она тут же легла, положив голову мне на колени. В начале фильма целая команда совершенно нормальных дельфинов резвилась под водой в компании аквалангистов. Видели бы вы, как те дельфины прыгают через кольца, — так же, как и я, со скуки бы умерли. Лук на сандвиче оказался недожаренным, и глаза начали слезиться.
Услышав, как я всхлипываю, Натали села на колени и заглянула в глаза.
— Эй! — с тревогой позвала она. — Гай!
Я рыдал из-за едкой луковицы, а Натали решила, что из-за «особых потребностей» дельфинов. Свояченица обняла меня за плечи.
— Ну не плачь! — мягко попросила она.
— Не могу.
— Впрочем, ты прав, нет ничего плохого в том, чтобы показывать свои чувства.
— Я тебя люблю! — признался я.
— Я тоже, — спокойно кивнула она.
— Нет, я на самом деле тебя люблю. Как Тристан и Изольда… Ромео и Джульетта.
Потянувшись к пульту, Натали выключила телевизор, и в гостиной воцарилась темнота. Я видел только ее лицо, неожиданно ставшее очень серьезным.
— Правда? — спросила она.
— Да. Я люблю тебя, Натали, и ничего не могу поделать.
Девушка кивнула, будто мое признание не стало для нее неожиданностью.
— Я тоже тебя люблю.
Сладостное тепло растеклось по моим чреслам. Глаза Натали стали влажными, и я увидел в их темно-карей
— Что? Ты действительно меня любишь?
— Да, действительно. — Тонкие пальчики коснулись моей щеки. Их танец напоминал прикосновение Христа или одного из ангелов.
Я попытался ее поцеловать, но Натали, взяв меня за руку, удержала.
— Подожди… — попросила она. — Хочу кое-что у тебя спросить.
— Да, конечно, что?
— Кто такая Джозефина?
Я почувствовал себя школьником, которому сняли штаны перед всем классом.
— Просто знакомая…
Увы, мое замешательство не осталось без внимания свояченицы.
— Кто она, Гай?
— А что? — с вызовом спросил я. — С кем ты разговаривала?
— С самой Джозефиной, — пояснила Натали. — Она звонила пару дней назад, когда ты гулял с Эриком, оставила свой номер и сообщение.
— Какое сообщение?
— Говорит, ее фото в свежем номере «Красных щечек». Гай, что еще за «Красные щечки»?
Я почувствовал, что краснею.
— Не знаю, наверное, журнал для тех, кто страдает от общественной несправедливости.
— Нет, — покачала головой Натали, — его покупают развращенные мужчины, чтобы мастурбировать. В нем полно фотографий, на которых порют одетых в школьную форму моделей. Этот журнал унижает и женщин, и мужчин, которые его читают.
— Так же, как и «Женское начало», — подсказал я.
— Не пытайся сменить тему!
— Ладно, — покаянно опустил глаза я, — прости.
— Джозефина как-то связана с дракой на похоронах, верно?
— Да, обещаю когда-нибудь тебе все об этом рассказать.
— Нет, Гай, — схватив мою руку, Натали сильно ее сжала, — так не пойдет. Если мы хотим быть вместе, я должна знать, что происходит. Мне нужна правда!
По спине побежали мурашки.
— Обещай, что не возненавидишь меня! Натали снова сжала мою руку.
— Милый, ну как я могу тебя возненавидеть?
Земля ушла из-под ног. Натали еще никогда не называла меня милым! Это проклятое слово и дало сил покаяться в грехах. Я рассказал все: от сексуальных проблем, которые были у нас с Джиной, и двух беспутных ночей с Джо до самой сокровенной из моих тайн — чувстве, которое давным-давно испытываю к ней, холодной, сильной, неприступной Натали.
Девушка выслушала меня, ни разу не перебив. Лицо бесстрастное — сказать, как на нее подействовали мои излияния, невозможно.
— Во время секса с Джозефиной ты пользовался презервативом? — только и спросила она.
— Конечно, черт побери! Я же не идиот!
Натали фыркнула, будто сомневаясь в истинности моих слов.
— А когда Джина была жива, мастурбировал, думая обо мне?
— Да, — нервно ответил я, — постоянно. Свояченица тяжело вздохнула.