Чудес не бывает
Шрифт:
–Колдовать здесь, надеюсь, не запрещается?
– спросила Оле, скептически оглядев отгороженную от коридора каморку с малюсенькой плитой.
– Идите, идите, не мешайте. Лучше пока что приготовьте стол.
И она выдвинула нас.
Мы с Тики, переглянувшись, улыбнулись. И отправились приводить в порядок потрескавшийся и шатающийся стол в углу. Мы совместными усилиями отлевитировали его в центр, поближе к огню, после чего долго пытались добиться, чтобы он стоял ровно.
Из-за дверей потянулся запах
Оле постелила белоснежную скатерть, разложила ложки, ножи и вилки, расставила тонкий фарфор, салфетки, свечи, хлеб на тарелочке чуть ли не кружевом, после чего ловко и споро разлила суп. Тики смотрел на это несчастными глазами, кажется, пытался догадаться, зачем для одного обеда столько посуды; я, впрочем, тоже не очень понимал эти тонкости.
–Прошу к столу!
– позвала она.
Мы с Тики накинулись на еду, потом застеснялись. Я чувствовал себя неловко, потому что Оле шла ко мне, а нашла Тики, он же никогда не ел из фарфоровой тарелки и смущался чуть не до слез.
Принцесса весело что-то рассказывала, пытаясь смягчить обстановку. Потом замолчала и надулась.
–Ну что же вы!
– сказала она.
– Что вы ничего не едите?
Бам-бам-бам!
Кто-то колотил в дверь кулаком?
Я кинулся открывать, пока моя хилая дверь не сломалась, но в дверь уже входил Винес:
–Да тут целая компания! А я-то хотел поболтать с тобой по-мужски за бутылкой приличного вина! А не того прокисшего яблочного сока.
–Я уже ухожу, - вскочила принцесса.
–Нет!
– мы с братом вцепились ее с двух сторон.
–Прекрасные дамы украшают общество! Неужели ваше высочество хочет превратить замечательный вечер в пошлую холостяцкую вечеринку?
Оле махнула рукой и, сбегав на кухню, принесла еще один прибор:
–Садись, закуси, прежде чем наливать.
Винес раскланялся галантно, поцеловал ручку и принялся за еду с поразительным аппетитом.
–С утра не ел, - пояснил он спустя некоторое время.
– Давай, Юхас, разливай.
Я взял бутылку - штопор Винес вытащил из кармана -…
–Какой запасливый, - фыркнула принцесса.
–А то, - кивнул он, заканчивая с супом и цепляя на вилку ломтик холодного мяса.
– Юхас, не копайся.
…извлек пробку и оглянулся в поисках посуды.
–Опыта маловато, - суховато сказал я.
– Куда наливать?
–Оно и видно, - улыбнулся Винес.
– Ваше высочество, будь добра, подай трезвеннику бокалы.
Оле расставила передо мной прозрачные на высоких ножках бокалы, удивительно изящные.
–Мальчишке не наливать!
– повысил голос Винес, увидев, что я разливаю во все.
–Почему?
– заспорила Оле, но, увидев мрачность его взгляда, отступилась.
Теперь братец отрабатывал гипноз на мне. Я быстро прикинул, чей авторитет важнее, отца или учителя. И что мне даст спор с ним.
–Можно
– Водой.
–Ладно, - поджал губы Подлиза.
– Но чуть-чуть.
–Хорошо.
Я подмигнул Тики, который и так чувствовал себя неуютно среди свечей, перед сверкающей белизной скатертью.
–Твой первый бокал, - сказал я, подавая ему разведенное бдительным папашей вино.
– Запоминай!
–Ну!
– встал Винес.
– За новоселье, что ли?
Мы чокнулись, выпили, закусили и продолжили еду уже веселее.
Первый раз мы пили своей компанией. И в этом что-то было. Иногда, бывало, выпадало выпить, но только со взрослыми. А теперь мы были совсем одни и могли делать, что хотим.
Тики подавился, и мы с хохотом стучали его по спине, а он отбивался. Потом Винес с Оле, перебивая друг друга, стали рассказывать какую-то известную им обоим историю, и каждый хотел рассказать по-своему. Получилось шумно и смешно.
Давно стемнело, огонь в камине почти погас, только горели свечи, мягким светом заливая стол. И голых деревянных стен было не видно в темноте. Я любовался улыбкой принцессы, ямочкой на обращенной ко мне щеке, блеском ее зеленоватых глаз, когда она быстро взглядывала на меня и тут же смущенно прятала глаза в полупустом бокале. Вино казалось черным; только если посмотреть сквозь него на огонь, внутри загоралась густая краснота, немного зловещая.
Мы смеялись, как ненормальные, над пошлой моряцкой историей из Винесовых запасов. И даже Тики разошелся, перестал таращиться в тарелку и смотрел на нас по очереди, подставив свечам живое худое лицо.
–Приходит домой - и сразу к шкафу…
Тук! Тук! Тук!
На пороге стояла разгневанная Линда, черные глаза ее были полны невыпущенных молний. Я на всякий случай пригнулся.
–Так вот вы где!
– завопила она, хлопая дверями так, что домик затрясся.
– Я ищу их по всей Школе, по лесу, а они тут веселятся! Пьют, мать их растак перемать!
–Линднелла, тут же дети!
– подскочил Винес и кинулся к черноглазке.
– Что ты себе позволяешь!
– он нежно и умело обвил ее талию, хватая ее за руку и силой целуя. Перед обмякшей теткой появился бокал и изящная серебряная вилочка с ломтиком сыра.
– Прошу вас, прекраснейшая!
–Ты сегодня в ударе, - сказал я ему, когда ему удалось посадить Линду за стол, и он плюхнулся между нею и мной на наколдованный стул.
Он хитро подмигнул:
–Учись обращаться с женщинами!
–Да пошел ты, - ответил я.
–Сам пошел, - не обиделся он.
– Итак, следующий тост предлагаю за…
Туктуктуктуктук!
–Да что это такое?
– не выдержал я.
–Ты никого больше не приглашал?
– засмеялся Винес.
Я бросился к дверям.
Роман робко заглядывал внутрь: