Чудеса света, ангелы и Царь Царей
Шрифт:
— О, я понял, понял!
Он побежал искать бумагу, потом достал нож для резки бумаги и аккуратно отрезал полоску. Мы с ним провозились с этими полосками полдня, но у нас так и не получилось связать купюры. В конце концов он сказал:
— Эх, лучше связать резинкой!
Я услышала, как Дороти (ассистентка Джеки) пробормотала:
— Ну наконец-то…
А вот вам самый выдающийся случай одержимости. Тот самый, когда он в возрасте 20 лет летел из Гонконга в Австралию и в течение всего времени в самолёте держал в руках шар для боулинга весом 16 фунтов. Я его спросила:
— Ты же летел в другую страну, да ещё так далеко, зачем тебе
Он признался:
— Я очень любил играть в боулинг, в то время я играл каждый день, а уезжая в Австралию, думал, что, возможно, уже не вернусь в Гонконг, поэтому решил, что нужно непременно взять с собой шар для боулинга! Его ответ нас всех ошеломил…
Вот такой он, Джеки, самый обыкновенный человек.
Глава 3
Неудачи закаляют
ТЕ САМЫЕ НЕУДАЧИ
МОЯ ПЕРВАЯ НЕУДАЧА
В детстве я очень любил драться. Но хотя я рос крепышом, да ещё каждый день тренировался вместе с отцом, однако время от времени и у меня случались поражения.
Произошло это в то время, когда я только-только пошёл в школу. Мы жили на пике Виктория в квартале для богачей. У нашей семьи не было машины, которая отвозила бы меня в школу, а потом забирала бы после уроков, так что я должен был каждое утро пешком спускаться с пика и идти до самой школы. С утра мама готовила для меня обильный завтрак, потом клала в мой портфель сандвич или коробку с едой на обед. Но я был очень прожорлив и любил поесть. По пути в школу, спускаясь с горы, я уже начинал чувствовать голод, открывал портфель и съедал свой обед.
Мама беспокоилась за мою безопасность и хотела, чтобы я добирался из школы домой на автобусе, поэтому каждый день также клала мне в портфель деньги на дорогу, чтобы мне не приходилось подниматься на гору так поздно в одиночестве. Однако эти деньги не доживали до окончания уроков, я покупал на них еду, поэтому всё равно возвращался домой один и пешком. Если по дороге мне попадались автомобилисты, я поднимал палец и голосовал. Этому я научился у ковбоев, которых видел по телевизору. Если задуматься, в то время было очень много добрых людей, мне почти всегда удавалось поймать попутку, и никто не пытался меня похитить или причинить мне вред.
Конечно же, бывали и неудачные дни, когда мне не попадалось ни одной попутной машины, и мне ничего не оставалось как идти пешком до самого дома. Дорога занимала очень много времени. Чтобы сэкономить время и вернуться домой не слишком поздно, а также чтобы папа не обнаружил, что автобусные деньги я просто проедаю, я у самого подножия горы начинал срезать путь. Правда, эта короткая дорога больше напоминала маршрут для занятий скалолазанием. Пользуясь своим маленьким детским ростом, я хватался за ветки и каменные выступы и, словно обезьяна, быстро и ловко добирался до заднего дворика нашего дома. Однажды, во время очередного «скалолазания», папа меня обнаружил. Увидев, как я наполовину повис в воздухе, он схватил меня и сам втащил во двор. В тот день в качестве наказания он меня надолго запер. С тех пор я стал умнее и прежде чем подняться, сперва осторожно проверял, нет ли поблизости отца.
Но вернёмся к дракам. В детстве я жил среди отпрысков
Однажды я не стерпел. Они вышли из машин и специально дожидались меня во дворе, а увидев меня, стали дразнить:
— Эй, чего это ты каждый день лазишь туда-сюда?
— Ты же голодранец, даже на автобус денег нет, зачем тебе учиться?
— Давайте наймём этого нищего на работу!
Пока лился их словесный поток, я бросился на них с кулаками, и тут же образовалась куча-мала, мы сцепились и стали кататься по земле. Я пустил в ход приёмы рукопашного боя, которым учил меня отец, но в конце концов не смог выстоять против их численного превосходства. Один из них внезапно схватил меня за ногу, я мгновенно потерял равновесие и рухнул навзничь, ударившись головой о камень. В глазах у меня потемнело, я лежал и не мог пошевелиться. Все ужасно перепугались. Тот, что схватил меня за ногу, был сыном другого консула, он побежал домой и позвал взрослых, а остальные разбежались кто куда.
Отец того парня вскоре оказался возле меня, вид у него был очень обеспокоенный. Я не до конца потерял сознание, только чувствовал сильное головокружение и у меня не было сил подняться. Только потом я узнал, что они очень боялись неприятных последствий, ведь я был гражданином Гонконга, который жил на консульской территории, и, если бы со мной произошло что-то серьёзное, дело обернулось бы международным скандалом. Если бы мои родители подали на них в суд, у этих людей были бы большие неприятности.
Они проводили меня, и дома я уснул. Не знаю, сколько я тогда проспал, но когда проснулся, почувствовал, что затылок по-прежнему болит. Я потрогал — там вскочила огромная шишка. Кроме того, я чувствовал общее недомогание во всём теле. В это время отворилась дверь и вошёл отец:
— А-Пао, это тебе, подарок от того мальчика.
Я осторожно приподнял голову и увидел у него в руках коробку шоколадных конфет. Папа поставил её рядом со мной, погладил меня по голове и вышел.
Шоколад! Для такого обжоры, как я, это был самый лучший подарок! Несмотря на боль во всём теле и на головокружение, я ощущал острое чувство голода. Я немедленно открыл коробку, взял оттуда одну конфету и положил в рот. Ох, как вкусно! Взял ещё одну. Чуть погодя — ещё одну. Так одну за другой я доел всю коробку. Во рту ещё оставался приторный вкус, а в желудке — невыносимая тяжесть, но я изо всех сил боролся с подступающей дурнотой, было бы жалко, если бы такие вкусные конфеты вышли обратно. Шоколад очень быстро рассеял горечь поражения, и я даже чувствовал себя немного счастливым.
Тем временем дверь открылась и снова вошёл отец. Увидев, что я весь вымазан в шоколаде, он был ошеломлён:
— Ты что, слопал всю коробку? Ты же только что получил серьёзную травму, ты же знаешь, нельзя есть что попало!
Я не знал, что ответить, только и смог выдавить:
— О…
Мой растерянный вид ещё больше разозлил его, и моя травма, похоже, уже не была для него помехой, потому что он поднял меня с кровати и задал мне трёпку.
На моей памяти это было первое поражение в жизни. В то время я не знал, что, когда вырасту, меня ждёт ещё больше тяжких поражений. Как бы там ни было, вкус тех шоколадных конфет я помню до сих пор.