Чудеса света, ангелы и Царь Царей
Шрифт:
Как раз в это время весь мир был взбудоражен смертью великой звезды кунг-фу — скончался Брюс Ли[72]. Вскоре после его смерти производство кунг-фу боевиков в Гонконге пришло в упадок. Зрители не хотели видеть боевиков, в которых больше не было Брюса Ли. Режиссёры один за другим пытались создать нового Брюса Ли, но ни один не преуспел в этом, и вскоре кинорынок снова наводнился комедиями и любовными мелодрамами.
Так пришёл конец и моей начавшейся было карьере постановщика боёв.
МОЯ ЧЕТВЁРТАЯ НЕУДАЧА
После первой неудачи в роли постановщика трюков и боевых сцен моя профессиональная карьера
Однако в Австралии я пробыл всего несколько месяцев. Я не смог вынести безделья и не хотел сидеть на шее у родителей, поэтому решил вернуться в Гонконг. Вновь открыв дверь своей квартирки в Гонконге, я испытал ужас. Оказывается, квартира, в которой несколько месяцев не обитало ни души, выглядит довольно жутко: всё внутри покрыто слоем пыли и опутано паутиной, а большая часть мебели, которую я смастерил своими руками, испортилась.
Собравшись с силами, я первым делом занялся уборкой, а затем позвонил старшему брату Саммо Хунгу и попросил его помочь мне с поисками работы. В то время он уже подписал контракт с компанией Golden Harvest и стал штатным постановщиком боёв. Только вот я ещё не осознавал тогда, что за полгода моего отсутствия здесь произошли огромные перемены и что, вернувшись на съёмочную площадку, мне придётся весь свой путь начинать с нуля.
К счастью, Саммо очень скоро нашёл для меня работу. Тот фильм назывался «Рука смерти», Саммо Хунг ставил трюки и боевые сцены, а я был его помощником. Режиссёром был знаменитый ныне Джон Ву, тогда он был молодым и никому не известным начинающим режиссёром. Я ещё сказал тогда Саммо Хунгу: «Джон Ву? Кто это такой? В первый раз слышу». «Я тоже никогда о нём не слышал, это какой-то новичок». Много позже мы снова встретились с Джоном Ву, теперь уже в Голливуде, стали вспоминать те времена, воспоминания нас обоих сильно растрогали.
«Рука смерти» — очень даже неплохой фильм, я был не только ассистентом постановщика боёв, но и сыграл в нём одну из ролей. И я, и Джон Ву были на тот момент новичками и в процессе работы над фильмом часто советовались друг с другом и обменивались опытом. В те времена режиссёры частенько взваливали всю работу на постановщика боёв, а сами спали в сторонке или просто уходили. Джон Ву, в отличие от них, внимательно следил за тренировками, за тем, как мы разъясняем трюки и как работаем над каждой боевой сценой. Кроме того, он не был так раздражителен, как режиссёры старшего поколения, и ко всем участникам съёмочного процесса относился очень доброжелательно. На досуге он делился со мной кое-какими знаниями из области режиссуры, хотя в то время я даже не думал, что когда-нибудь сам стану режиссёром. В общем, он произвёл на меня очень приятное впечатление.
Но радость моя была недолгой. Как раз когда я уже начал осваиваться в этой профессиональной сфере и собирался в ней укорениться, Саммо Хунг сообщил мне печальную вещь: «С тех пор, как умер Брюс Ли, кино жанра экшн никак не может выбраться из застоя, кинокомпания за последнее время отменила очень много проектов…» Я понял, что именно он хочет сказать, как бы мне ни хотелось игнорировать этот факт. «Сейчас мне не только для вас работу подыскать тяжело, есть такая вероятность, что я и сам скоро останусь без работы». Саммо тяжело вздохнул.
Я бессильно опустился на стул. Стены в офисе были увешаны фотографиями, запечатлевшими былую славу гонконгских боевиков. А сейчас я даже не представлял себе, что
Я собирался вернуться в Австралию лишь после того, как чего-то достигну здесь, кто бы мог подумать, что я вернусь так скоро и ни с чем. Меня переполняло чувство обиды. Но мои финансы таяли на глазах, ещё немного — и мне не на что будет даже поесть. Я вырос в школе китайской оперы, и сейчас у меня по-прежнему не было ничего, кроме боевых искусств и умения двигаться. Неужели так с пустыми руками и возвращаться к родителям?
По дороге домой я рассматривал небоскрёбы и неоновые фонари, ощущая, что они не имеют ко мне никакого отношения. Я всё так же оставался неудачником.
МОЯ ПЯТАЯ НЕУДАЧА
Когда я во второй раз приехал в Австралию, я не мог больше быть нахлебником у своих родителей. Я нашёл себе две работы, которые совмещал. Я стал цементщиком на стройке и одновременно подрабатывал официантом в ресторане. Однако за моей вымученной улыбкой мама каждый день видела, как я несчастлив. По прошествии нескольких месяцев она мне сказала:
— Сынок, ты сейчас занимаешься тем, что тебе совсем не по душе, ты чувствуешь себя не на своём месте.
Мамина забота толкнула меня на откровенность:
— Я потратил десять лет своей жизни, изучая кунг-фу, которое абсолютно никому не нужно, у меня ничего нет, и я не знаю, что мне делать дальше…
Вскоре после этого разговора я получил телеграмму от Вилли Чана. Он был тогда генеральным директором кинокомпании Ло Вэя и занимался подготовкой к съёмкам фильма «Новый кулак ярости». Он прислал мне приглашение. Я думал, что он приглашает меня в качестве рядового каскадёра, и хотел было указать ему, что нет никакой необходимости приглашать для этого именно меня, чтобы я ехал в такую даль. Но его слова заставили меня застыть от удивления:
— Мы приглашаем тебя на главную роль. Правда, гонорар мне был назначен весьма скудный: всего 3000 гонконгских долларов.
Помедлив несколько секунд, я согласился. У меня не было времени размышлять над вопросами, какое меня ждёт будущее, достаточно ли будет 3000 долларов, чтобы прожить, и что будет, если и этот фильм провалится в прокате. Я знал лишь одно: я должен снова попытаться, ради самого себя.
Я снова простился с родителями. Они не стали меня отговаривать, но отец дал мне определённый срок времени: если за два года из меня так и не выйдет ничего путного, я должен буду вернуться к ним насовсем.
И я опять уехал в Гонконг.
И пускай мне был назначен ничтожный гонорар, однако я впервые участвовал в производстве фильма среди настоящей элиты гонконгского кинематографа. Ло Вэй был тем великим режиссёром, который прославил Брюса Ли и снял такие шедевры, как «Кулак ярости» и «Большой босс», мог ли я не дорожить данной мне возможностью?
Хотя, по мнению Ло Вэя, парень, которого ему привёл Вилли Чан, выглядел недостаточно мужественно, да ещё и нос слишком большой, тем не менее он возлагал на меня большие надежды. Ло Вэй надеялся сделать из фильма «Новый кулак ярости» ещё один великий шедевр и с его помощью раскрутить молодую звезду кунг-фу. Для этого он собрал первоначальный актёрский состав, принимавший участие в фильме «Кулак ярости», чтобы актёры играли тех же персонажей, что и в оригинальном фильме. Однако на этот раз он использовал совершенно новый сюжет. Когда мне рассказали об этих планах, в душе я возликовал: будущая молодая звезда — это ведь я?