Чудеса света, ангелы и Царь Царей
Шрифт:
Широкими шагами я подошёл к нему, схватил за шиворот и бросил на дальний диван. Джейси приземлился на диван с глухим стуком.
Я кинул его с такой силой, что, если бы он врезался в спинку или в подлокотник, то последствия могли бы быть очень плачевными. Но прежде чем его бросить, я прицелился, и он приземлился точно посередине дивана. Я делал это специально напоказ для Джоан. Ребёнок был напуган до смерти, а я подошёл и, снова взяв его за шкирку, прижал к стене. Болтаясь в воздухе, он разревелся так, что слёзы полились водопадом.
Мама тоже перепугалась. Она вскочила и велела Джейси:
— Немедленно
Он не отреагировал.
— Скорее проси прощения! — повторила Джоан.
Её подруга была так напугана, что не смела пошевелиться.
Я смотрел на Джейси, который и не думал извиняться, и не знал, что делать дальше. Я расслабил руку, и ребёнок с глухим стуком упал на пол. Я тем временем вышел из комнаты.
По правде говоря, я уже в тот момент раскаивался в том, что делаю, но мне не хотелось потерять лицо. Дождавшись, когда я успокоюсь, Джоан подошла и сказала:
— Он же маленький ребёнок, он ещё ничего не понимает, разве можно с ним так обращаться?
Да я и сам уже себя укорял: «Что ты творишь?». Я ответил Джоан:
— Прости меня, я клянусь, что больше никогда его не ударю.
Джоан Линь сказала Джейси:
— Папа пообещал, что больше такого не повторится.
Они мне поверили, они знали, что я сдержу клятву, ведь нужно всегда выполнять свои обещания.
Мы с Джоан специально приехали, чтобы присутствовать на выпускной церемонии Джейси. Этот чудик вспомнил о том, что не взял с собой ни мантию, ни шапку, лишь в последний момент перед тем, как взойти на сцену. Пришлось срочно отправлять за ними кого-то. К счастью, всё успели
3–4 ГОДА (ЧАСТЬ 1)
В этом возрасте он никак не мог приучиться нормально есть, за каждым приёмом пищи он маялся целый час, а то и два.
Однажды он, как обычно, отказывался есть и просился в туалет. Подносишь ему ко рту ложку с едой, а он:
— Я писать хочу.
Он ушёл в туалет и просидел там довольно долго. Когда он вернулся, мама хотела продолжить его кормить и сказала ему открыть рот. Он широко раскрыл рот, показывая нам, что там всё ещё лежит еда. Не проглотив ещё и двух ложек после возвращения из туалета, он снова попросился пописать и снова ушёл на десять с лишним минут. А во рту у него по-прежнему оставалась еда.
Всё это время я сидел с ними рядом и в конце концов разозлился, сам повёл его в туалет и снял с него штанишки.
— Ты же пописать хотел? Ну давай, а я посмотрю!
Но ничего не произошло. Тогда я сделал вид, что собираюсь засучить рукава. Глядя на меня, он выпалил:
— Не надо, ты же поклялся, что больше не будешь меня бить!
Я мысленно выругался: чёрт возьми, такой мелкий, а уже знает, что можно поймать на слове. Я уставился на него и процедил:
— Ты у меня будешь есть как следует! Нечего мне бегать писать! Ты знаешь, что я бандит? Я крупный гангстер!
Он обиженно понурил голову:
— Если ты крупный гангстер, то я тогда маленький гангстер.
3–4 ГОДА (ЧАСТЬ 2)
В детстве он был настоящим озорником и обожал переворачивать
Мой названый отец Леонард Хо как-то подарил мне антикварный шкаф, который стоил больше ста тысяч долларов, по тем временам это было очень дорого. Мне некуда было его поставить, и я привёз его домой. Когда шкаф привезли, Джейси был дома, и всё время, пока его заносили, он неотрывно пялился на новую вещь.
Тот шкаф был особенный, таких стёкол, которые в нём были вставлены, нигде уже не продавали, так что, если их разбить, то новых уже не найдёшь. Я боялся, что Джейси и за этот шкаф примется, и придумал, как мне его отвадить.
Когда все ушли, он по-прежнему рассматривал шкаф. Я подмигнул Джоан, она поняла, что я что-то задумал, и подошла поближе.
— Remember, nobody can touch[158], — сказал я по-английски, показывая на шкаф.
Джейси в это время как раз осваивал английский, поэтому я нарочно сказал по-английски. Мама закивала:
— Oh, ok, ok.
Прошло немного времени. Джейси по-прежнему ошивался возле привезённой вещи. Проходя мимо него, Джоан нарочно задела шкаф рукой. Как только она это сделала, я тут же схватил газету и, скрутив валиком, принялся колотить Джоан:
— I told you, nobody can touch![159] — приговаривал я, громко шлёпая газетой жену, а та притворялась, что всхлипывает и плачет.
С тех пор Джейси, направляясь в свою комнату, делал огромный крюк, держась подальше от шкафа, чтобы его не задеть, хотя ему было бы удобно пройти напрямик мимо шкафа. Я торжествовал. Потом я стал спокойно расставлять в шкафу всякие антикварные вещички, подаренные названым отцом. А Джейси всякий раз, проходя мимо него, держался подальше. Я не мог нарадоваться: моя хитрость удалась!
Однажды, когда он в чём-то провинился — уже не помню, в чём, — я закричал на него:
— Выйди вон! Out![160]
Поскольку я поклялся не поднимать на него руку, мне оставалось только кричать. Вытолкав его из комнаты, я прикрыл дверь, но оставил щель, чтобы было видно, что происходит снаружи. За дверью ярко горел свет, а в моей комнате он был приглушен, так что мне было прекрасно видно Джейси, а он меня видеть не мог.
Я видел, как он остановился недалеко от моей комнаты и развернулся, прищурился и, нахмурив брови, сердито уставился на мою дверь. Сначала он смотрел в мою сторону, потом взглянул на шкаф, опять посмотрел в мою сторону, опять на шкаф, затем быстро подошёл к шкафу, метнул взгляд в мою сторону и вдруг начал быстро молотить рукой по шкафу. Потом он сделал передышку и опять взглянул в мою сторону. Увидев, что ничего не происходит, он снова принялся колотить шкаф.
Я тихонько подозвал Джоан, и мы вдвоём, наблюдая за Джейси из комнаты, покатывались со смеху. А тот шкаф до сих пор стоит в моём доме.
5–6 ЛЕТ
У меня есть несколько «нехороших» друзей, которые, приходя ко мне в гости, иногда подшучивали над Джейси: говорили, что его мама скоро родит ещё одного малыша.
— Когда родится новый ребёнок, твой папа больше не будет тебя любить.
Джейси это ужасно бесило. Однажды очередной гость сказал ему: