Чудесное лето
Шрифт:
Наконец они дошли до места. Бабушка вошла в оградку и присела передохнуть на лавочку. Поля пристроилась рядом. «Ну, вот, – сказала бабушка, указывая на памятник, – Твой дедушка. Здравствуй, Егор Петрович». Поля хотела спросить, зачем бабушка здоровается, ведь дедушка не слышит, но не стала. Она смотрела на фотографию, на лицо, так похожее на папино, и думала: «А вдруг дедушка всё-таки слышит». И на всякий случай тихо-тихо, почти про себя сказала: «Здравствуй, дедушка».
Они начали убирать: сгребать листья, подметать. Поле было совсем не страшно. Вокруг около многих могил тоже убирали. Закончив, бабушка снова
– Будешь со мной ходить помогать?
Девочка молча кивнула.
– Вот и молодец. А потом ко мне приходить будешь, когда я рядом лягу.
– Куда ляжешь, бабушка? – испугалась Поля.
– Ну-ну, не пугайся. Не сейчас. Когда-нибудь. Стану совсем старенькая, умру. А ты будешь ко мне приходить.
– Бабушка! – глаза у Поли наполнились слезами, губы надулись, но она всё-таки кивнула, мол, буду.
– Ну-ну, – снова повторила бабушка, – расстроила я тебя. Это всё будет нескоро. Давай-ка собираться.
Они пошли домой.
Этот разговор засел в Поле, как заноза, и не давал покоя. Она знала, что у бабушки иногда болит сердце, и тогда в квартире противно пахнет каплями. Но бабушка на её вопрос «У тебя сердце болит?» всегда говорила: «Ничего, сейчас капли выпью, и всё пройдёт». И Поля успокаивалась. А ещё иногда, когда они шли из школы, бабушка останавливалась и говорила: «Подожди, Полечка, что-то я задохнулась. Давай постоим». Они стояли, но Поле не терпелось, она прыгала вокруг бабушки и ныла: «Ба-а-буш, ну пойдём!» Теперь, если такое случалось, Поля послушно останавливалась и ждала, а сама думала: «Как это – болит сердце? Вот когда ударишься и болит, это понятно, а сердце?» Она отгоняла от себя такие мысли и убеждала: бабушка будет всегда с ней, пока Поля вырастет. Она же сама сказала. А потом…, но это будет так нескоро, что Поля так далеко не заглядывала. «Всё будет хорошо», – говорила бабушка. Значит, будет хорошо. Но всё получилось нехорошо. Всё получилось ужасно и совсем скоро.
Поля вышла из класса после уроков, чтобы идти к бабушке. В четвёртом классе она постепенно стала ходить домой, то есть к бабушке, одна. А вечером бабушка обычно провожала её. Но, к удивлению, около класса её ждала тётя Инна, её крёстная.
– Тётя Инна, а что ты тут делаешь?
– Полечка, я за тобой. Ты пойдёшь к нам и побудешь пока у нас.
И, предупреждая удивлённый вопрос, продолжила: «Бабушка заболела. Мама и папа будут в больницу ходить или быть там. Ты же не будешь дома одна? Ну, пойдём, пойдём».
Она взяла за руку понурившуюся девочку, и они пошли. Через некоторое время девочка спросила:
– Тётя Инна, а что у бабушки болит?
Инна, искоса взглянув на неё, коротко сказала: «Сердце».
Поля кивнула. Они шли, Инна бодро говорила, что Поля с Асей будут играть вместе, как им будет весело. Но Поля просто шла рядом, не отвечая и не слушая. Она даже не понимала, что чувствует. Было тревожно и как будто даже знобило. И мысли в голове были короткие и тревожные. Сердце! Оно опять болит у бабушки. На этот раз сильнее, если бабушка в больнице. Бедная бабушка! Как она там? Сама Поля в больнице никогда не лежала, но больницы боялась. Каждый визит в поликлинику на осмотр или прививку был связан с какими-то неприятными процедурами.
Поля спала вместе с Асей на диване. А на следующий день тётя Инна сказала, что они могут не ходить в школу – побудут дома, поиграют. Полины родители заняты, да и ей надо будет отлучиться. Поля очень удивилась, но и обрадовалась. Ещё бы! Впереди внезапный выходной, и они с Асей могут целый день играть. Они улыбнулись друг другу и дружно сказали: «Ура!» Тётя Инна накормила их завтраком, сказала, что есть на обед, и ушла. А девчонки остались. Впереди был целый день. И он получился замечательный. Они играли, рисовали наряды бумажным куклам, слушали музыку, даже танцевали и пели. А когда уморились, сели смотреть мультики.
Потом пришла тётя Инна.
– Ну что, девчонки, как дела?
Девочки наперебой начали рассказывать, как замечательно они провели день. Но тётя Инна слушала их не очень внимательно и была какой-то скучной. Поля внезапно устыдилась: бабушка в больнице, а она целый день веселится и даже не вспомнила про неё.
– Тётя Инна, а бабушку выписали из больницы?
– Нет, – коротко ответила тётя Инна. – Пойдём, Полечка, я отведу тебя домой.
Тётя Инна довела Полю до дома, сказала Марине, открывшей дверь: «Вот» – и пошла назад.
А Поля, оказавшись наконец дома, радостно перецеловала родителей: «Мамочка! Папочка!» и первым делом спросила: «А бабушка? Тётя Инна сказала, что её ещё не вылечили. А когда вылечат?»
Мама, не отвечая на вопрос, села на диван, усадила дочку рядом: «Полечка, сядь. Послушай меня». Поля послушно села рядом. Мама вздохнула, как будто собираясь с силами. Поля насторожилась и посмотрела на папу. Папа сидел в кресле и смотрел в окно. И вид у него был… Может, папа тоже заболел? Поля переводила глаза с мамы на папу.
– Поля, ты не волнуйся… бабушка…
Но Поля как раз заволновалась. Что бабушка? Заболела сильно и долго будет лечиться?
– Что бабушка, мам? – подёргала она за руку маму.
Мама ещё помолчала, как будто собираясь с силами, и тут папа с кресла сказал:
– Бабушка умерла.
Поля непонимающе смотрела на папу, перевела глаза на маму. Та кивнула. Поля недоумевающее спросила:
– Как это…умерла?
Родители не ответили, и молчание повисло, странное, пугающее. Потом папа с усилием сказал:
– У бабушки случился сердечный приступ. Её увезли в больницу. Врачи пытались помочь, но ничего не смогли сделать. Бабушка умерла.
И опять молчание. Молчали родители, молчала Поля, пытаясь понять, как это – бабушка умерла. И её теперь нет? А где она? Девочка заплакала. Сначала молча, только слёзы стекали по щекам, потом начала всхлипывать. Она вытирала щёки руками, но слёзы не останавливались. Мама обняла дочку, прижала к себе и шептала всякие успокоительные слова, целуя сверху головку, лобик. Поля постепенно затихла. Она сидела, уткнувшись маме в подмышку, и думала. И что теперь? Бабушку будут хоронить? Она однажды ходила с бабушкой на похороны её подруги и помнила, что ей было страшно. А теперь что же – её бабушку положат в деревянный ящик? И она будет там лежать неподвижная, с застывшим серым лицом, как бабушкина подруга, и никого не видеть и не слышать? Поле стало страшно, но она спросила: