Чудесное лето

Сорокина Елена

У Полины теперь была своя комната. То есть она и раньше у неё была в бабушкиной квартире. Родители купили мебельную стенку детскую, в которой был шкаф для одежды, книжный стеллаж и ещё всякие ящички, полочки и отделения. Девочка несколько дней раскладывала вещи, игрушки, всякие мелочи, расставляла книги. Когда всё было закончено, она с удовольствием оглядела комнату. Здорово! Комната была привычная и в то же время новая. Диван, письменный стол стояли привычно на своих местах, коврик на полу, картинки на стенах, часы. А мебельная стенка делала комнату какой-то другой, просторнее. Там хватило места для всех Полиных вещей и ещё осталось.

В бабушкиной комнате теперь жили родители. Вот здесь изменилось всё. Новые светло-серые обои, большая кровать под белым пушистым одеялом, телевизор напротив, большой встроенный шкаф во всю стену.

Комната была новая, красивая и … чужая. Поля постояла на пороге, посмотрела и осторожно спросила:

– А где бабушкины вещи?

– Мы пока вынесли их в сарай, а потом посмотрим, – неопределённо ответил папа.

– Там же книги и фотографии!

– Ну-у, – протянул папа, – ты можешь посмотреть и что-то забрать. Хорошо?

Поля кивнула

В ближайший выходной она пошла в сарай. Там стоял шкаф из бабушкиной комнаты. Поля открыла створки и молча смотрела. В шкафу лежали и висели бабушкины вещи, внизу стопками книги, а на верхней полке для шапок как обычно лежали альбомы. Ещё сбоку от шкафа стояли коробки с книгами. Поля глубоко вздохнула, ей показалось, что из шкафа… пахнет бабушкой.

Альбомы она перенесла сразу и сложила у себя в стенке. А про книги решила – потом будет смотреть и выбирать. «Папа, – спросила Поля, – а что потом будет с бабушкиными вещами?» – «Поля, не лезь не в своё дело, – резко сказала мама. – Что будет…Что-то отдадим соседям – бабушкиным подругам, знакомым, а остальное выбросим. И не смотри так. Что мы их будем хранить, моль разводить».

Поля испуганно сказала: «Вы только книжки не выбрасывайте. Пусть полежат».

На следующий день после школы она принесла из сарая бабушкин пуховый платок и спрятала его в самый дальний ящик своего шкафа. Почему-то ей казалось, что мама будет недовольна. Платок был большой, вытертый, но такой мягкий и тёплый. Зимой Поля с бабушкой иногда садились на диван читать, бабушка накидывала на плечи этот платок, одним концом укрывала прижавшуюся к её боку внучку, и становилось так тепло, уютно, мягко. А вдруг его выкинут или отдадут?!

За всеми этими хлопотами незаметно закончился учебный год. Полина думала, чем же она станет заниматься целых три месяца? Скучать нельзя, то есть нельзя, чтобы мама узнала, что она скучает. Иначе отправит дочку на школьную площадку или в лагерь. Она уже предлагала. Или ещё лучше – к бабе Вале. Пока девочка уговорила никуда её не отправлять. Она не будет скучать – у неё много занятий.

Правда, у неё всегда было столько занятий, что времени не хватало и скучать было некогда. А теперь почему? Поля задумалась. Она вспоминала, как они жили с бабушкой. Да, получается, это бабушка придумывала внучке занятия, делала с ней то одно, то другое. Иногда и Поля что-то предлагала. Поля вспомнила, как однажды бабушка говорила ей: «Полюшка, ты уже большая. Ты должна учиться организовывать своё время, свои дела. – «Хорошо, бабушка», – легко согласилась Поля и тут же забыла. А теперь вот вспомнила. «Да, придётся теперь самой», – вздохнула про себя девочка. Иначе что же – сидеть и скучать всё лето? Это просто ужас! Да к тому же если жаловаться или если мама увидит, то обязательно куда-нибудь отправит. Значит, придётся научиться занимать себя самой.

И Поля стала занимать. Сначала она села и составила план. Да, да, план. Взяла режим дня, написала завтрак, обед, ужин, ну, примерно, конечно. А между ними написала себе занятия: Вот в это время она гуляет, в это – читает, в это – рисует, или лепит, или ещё что-нибудь делает. Составив план, Поля с сомнением посмотрела на него – а мультики, а если кино захочется посмотреть? «Ну и ладно, – решила она. – Можно изменить. Это же всё-таки мой план».

И со следующего дня Поля стала его осуществлять. Оказалось, что план работает. Поля посматривала в него и говорила себе: «О, сегодня ещё буду лепить». Иногда, зачитавшись, она обнаруживала, что перебрала время, отведённое для чтения. Ну и ладно. Значит, поменьше будет рисовать. А может, и не поменьше. Как сама захочет. В общем, всё получилось. Одно только тревожило Полю – время, отведённое на прогулки. Время было и место было. Поле разрешали гулять только во дворе, строго запретив выходить за его пределы. Но двор был большой. В нём были скамейки около подъездов, цветники, а ещё песочница под грибком, беседка и двое качелей. Проблема была одна – играть и гулять не с кем. В бабушкином доме жили в основном бабушки, ну и дедушки тоже, но дедушек было меньше.

В одной квартире жила девочка Катя с мамой. Но Катя была уже почти взрослая, училась в классе восьмом или девятом и во дворе не гуляла. Поля видела её, когда та с телефоном у уха проходила по двору. Она гуляла где-то ещё со своими друзьями. Ещё в двух квартирах были малыши, в одной Ваня, а в другой Лиза, года по три-четыре. И ещё к одной бабушке постоянно приводили внучку Дашу. Поля с удовольствием играла с малышнёй. Возилась с ними в песочнице, учила играть в мячик, в догонялки. Бабушка Даши и другие бабушки одобрительно говорили: «Вот молодец Поля! Как хорошо она с маленькими играет». Поля слышала это не раз и чувствовала даже гордость. Но всё-таки это были малыши, а ей хотелось общаться со своими сверстниками. Вот жила хотя бы Ася поближе. Но Ася была далеко. Да и к тому же на лето её отправляли к бабушке в деревню.

Потом, к радости Поли, к бабушке Варваре Семёновне приехала из Москвы внучка с экзотическим именем Эвелина – Полина ровесница. Девочка очень обрадовалась – будет теперь с кем играть. Но ничего не получилось. Во-первых, девочка ей не понравилась. Поля подошла к ней познакомиться.

– Привет. Я Полина. А тебя как зовут?

– Эвелина, – коротко сказала девочка и тут же добавила: – Я приехала из Москвы.

Поля озадаченно помолчала. Про Москву она знала, поэтому внимания не обратила, а вот имя показалось слишком длинным, и она спросила:

– А как тебя покороче можно называть?

Девочка посмотрела чуть свысока и твёрдо сказала:

– Эвелина.

Ну, ладно. Эвелина так Эвелина. Зато теперь есть с кем играть!

Потом оказалось, что Эвелине всё не нравится. Песочница не нравится. Качели не нравятся. Двор не нравится. Ну, не нравится и не нравится. Но Эвелина постоянно об этом говорила, да ещё каждый раз добавляла: «А вот у нас в Москве…» Полю это стало раздражать. Понятно, что в Москве… Это же всё-таки Москва. Но зачем об этом говорить сто раз, да ещё при этом презрительно кривить губы? У Поли появлялось такое чувство…, она не знала, как его назвать. Бабушка бы придумала какое-нибудь правильное слово. Словом, ей почему-то совсем не хотелось восхищаться Москвой, а наоборот, хотелось противоречить. И всякий раз, когда Эвелина говорила: «А вот у нас в Москве» – Полина тут же перебивала: «А у нас зато знаешь какой парк!» или «А у нас зато есть речка». А однажды не выдержала и сказала: «Эвелина, ну, ты приедешь назад в Москву и будешь там ходить в эти Центры, а пока пошли на качелях покачаемся». Но Эвелина поджала губы и отрицательно покачала головой. Обиделась, поняла Поля. Так что дружбы не получилось. Во двор Эвелина стала выходить редко. Поля теперь видела, как нарядная Эвелина выходит и прогуливается около подъезда, поджидая бабушку. И потом они вместе куда-то уходят. Ну и ладно. А Поля отправлялась на качели или к малышам в песочницу. Как-то, сидя на скамейке, Поля услышала, как соседки осуждающе говорили друг другу об Эвелине: «Замучила бабку! Таскает её каждый день то в парк на площадку, то в кафе, то в кинотеатр. Всё ей тут не нравится», Ну, а потом Эвелина вернулась в Москву.

Был во дворе ещё Петька. Петька закончил шестой класс. И, в общем-то, с ним можно было общаться: на великах покататься или ещё что. Но… но Петька был хулиганом. Так говорили соседки на лавочках. «Хулиган, хулиган», – сокрушённо качала головой баба Люба. – Комиссия по нём плачет». Бабушка Алла согласно кивала: «Да, что говорить – безотцовщина. Валька с ним уже не справляется. Хоть и бьёт». – «Валька лучше б за сыном смотрела, чем хахалей водить», – неодобрительно отозвалась бабушка Люба.

Вечером Поля, конечно, постаралась выяснить всё у мамы. Что это за комиссия, которая плачет по Петьке? Что такое безотцовщина? И кто такие хахали, которых куда-то водит Петькина мама?

Вопросы она задавала по очереди. Про комиссию мама сказала, что речь идёт, вероятно, о комиссии по делам несовершеннолетних. Туда вызывают родителей и детей, которые хулиганят, ставят на учёт, штрафуют. «А что, – с сомнением спросила мама, – Петька – хулиган?» Поля дипломатично пожала плечами.

Про безотцовщину мама просто сказала, что у Петьки нет отца. Поле мгновенно стало жалко Петьку, и она, округлив глаза, спросила: «А где он? Умер?» – «Нет, – ответила мама, – он от них ушёл». – «Куда ушёл?» – «Просто ушёл. Поля, так бывает. Взрослые расстаются, потом заводят новые семьи. У вас в классе тоже есть дети, которые живут только с мамами».