Чудесный день в аду
Шрифт:
– Пока наблюдайте. Это может быть разведка.
– Да нет, всего пять. Мы просматриваем промоину до ручья, больше нет никого. Мы можем снять их из «бесшумок».
– Мишкина растяжка где?
– Ниже нас метров на сто.
– Повторяю: это может быть разведка «духов». Пусть лезут до растяжки. Подорвутся, ждите минут пять. Если никто больше не появится, снимайтесь. «Вертушки» должны быть здесь с минуты на минуту.
– Командир, что-то случилось? У тебя голос изменился…
– Филин, тебе сейчас рассказать? Или сам все узнаешь, когда выберемся?
Седой вдруг успокоился и полностью взял себя в руки. Но успел поймать сочувствующий взгляд Мухина и, сделав злобное лицо, показал ему кулак. Мухин тут же исчез…
– …Бляха, шел бы пригнувшись, снайпер бы его не нашел. Зачем он выпрямился? – краем уха поймал Седой слова Крота. Ясно было, что речь идет о Суслике…
– Да заткнись ты! – грубо оборвал Крота Седой. – Суслика нет больше с нами, и не хрен обсуждать, что он сделал правильно, а что неправильно! Чтоб я больше ничего подобного не слышал!
– Да мы так, командир, про себя…
– А про себя тем более не надо! Ты нам еще живой нужен, сапер! Проверить всем оружие, перезарядиться! – скомандовал Седой, готовясь к самому худшему…
Глава 30
Разведчики лежали за бруствером, ожидая новой атаки. Седой не отключал «Р-159», а наушники повесил на шею, чтобы услышать вызов штаба или «вертушек», которые запаздывали уже на сорок минут.
«Духи» копошились внизу, растаскивая тела своих убитых, но по ним не стреляли: патронов было в обрез, только-только отбить одну атаку.
– Командир, чего они не лезут? Передышку нам дают? – спросил как всегда оказавшийся рядом Мухин.
– Мы выше, и бьем из укрытий, прицельно – у нас огромное преимущество перед ними. А они вынуждены атаковать по крутому склону, теряя при этом силы на подъем и ведя беспорядочный огонь, не видя целей. И они тоже люди, а не машины. Они потрясены потерями, устали, им более, чем нам, нужна передышка. Ты лучше скажи, где твои вертолеты?
– Объясняю. С утра, как обычно, оказалось, что нет керосина. Так бывает: вчера еще был, а сегодня уже нет. Наливняки поехали за керосином в Моздок на авиабазу. А это потеря времени. Причем значительная. Тем временем выяснилось, что некому подписать полетное задание, поскольку командир полка вчера уехал в Моздок что-то согласовывать или выбивать с вещевиков или техслужб. И, естественно, не вернулся, поскольку там полно кафешек, где можно нормально зависнуть. Оперативники не успевают подготовить полетные карты и полетные задания, потому что головы раскалываются с похмелья… Рассказывать дальше?
– Да уж, будь любезен. Интересно…
– Ну, тогда дальше… Летчики не хотят садиться за штурвал трезвыми, поскольку машины изношены и могут просто развалиться в воздухе. Запчастей на них нет, и приходится снимать рабочие детали и механизмы с «убитых» «вертушек», которые уже полностью выработали свой ресурс и уже не могут летать физически. Технари валятся с ног от усталости, обслуживая этот склад металлолома, который гордо
– Н-да-а! Выходит, я зря ругал летунов. Они делают то, что могут… И даже больше. Мое вам почтение, капитан Мухин! – Седой сделал вид, что приподнимает поля шляпы, прикоснувшись к мокрой от пота бандане.
В этот момент в промоине рвануло так, что комья земли и мелкие камни посыпались на головы и спины разведчиков.
– У кого-то из «духов» был с собой солидный запас тротила или пластида, и он сдетонировал при подрыве растяжки, – сразу определил Экстрим. – От двух «эфок» такой силы взрыва не было бы.
– Все, командир! – доложил по рации Филин. – Куски мяса. В клочья порвало… Что-то там у них было с собой, наверно, потому что нас взрывной волной почти вышвырнуло наверх, хоть мы и шкерились за камнями…
– Подтягивайтесь к группе! – сказал Седой и выключил «портативку», потому что связь по ней была больше не нужна.
– Командир, «духи» затихли… – сказал тихо Кум. – Сейчас пойдут. Группируются.
– Вижу, – ответил Седой. – Приготовились!
Подбежали и плюхнулись за бруствер Филин с Качком, густо запорошенные каменной пылью и землей.
– Ох и рвануло! – Филин никак не мог успокоиться. – Я думал, вылечу из промоины вообще!
– Все, Филин! – одернул его Седой. – Сейчас «духи» пойдут. Что у вас с патронами?
– Так я почти не стрелял! – ответил снайпер. – У меня десять пачек полных. Я расстрелял-то всего штук двадцать.
– Пулемет мой у Кефира, – сказал Филин. – А автоматных – пять рожков осталось.
– Отлично! – не скрывая удовлетворения, подытожил Седой. – А то у нас уже голод патронный начался. Качок, на тебя сейчас возлагаются большие надежды. Потому что… Потому что Суслик погиб.
– Как?! – в один голос вскрикнули оба.
– Снайпер снял. Когда Суслик уже поднялся на плато. Выпас и снял, – жестко ответил Седой.
– Ну, держитесь, твари! – скрежетнул зубами Качок, поудобнее устраивая ствол своей «СВДшки».
– Все, пацаны, началось! – резко сказал Седой, заметив движение между деревьями. – К бою!
Разведчики почти одновременно передернули затворы, вжимаясь в землю, словно врастая в нее…
Седой откинул колпачок с оптического прицела и прильнул к окуляру, осматривая позиции «духов», которые, сменив тактику, теперь перемещались короткими перебежками, укрываясь за деревьями… Никто пока не стрелял.
Глава 31
«Духи» быстро приближались. Три пулемета поддерживали их снизу огнем, но пули, цепляя ветки и стволы деревьев, меняли траекторию и только осыпали разведчиков сбитой с веток листвой.
До баррикады оставалось метров сто пятьдесят, и Седой повернул голову к снайперу:
– Ну что, Юрок, готов?
Качок, сосредоточеный на своем прицеле, только едва заметно кивнул головой.
– Тогда огонь! – скомандовал Седой. – Остальным пока не стрелять, пусть еще подойдут.