Чудесный сад
Шрифт:
— Ничего, перескочим!
— Я боюсь, — сказал ягнёнок.
— И я боюсь, — сказал телёнок.
— Эх вы, трусишки, — смеётся козлёнок. — А вот я так ничего не боюсь.
Разбежался он и вмиг перескочил на другой берег.
Прыгнул за ним и ягнёнок, — ловко прыгнул, только заднее копытце замочил.
Потоптался, потоптался на месте телёнок, — делать нечего, скакнул и он. Скакнул — да бултых в воду! Чуть было не захлебнулся. Приятели за уши вытащили.
Козлёнок говорит:
— Мы тебя, телёнок, от смерти спасли. Ты должен отплатить
Сели верхом на телёнка озорники, едут, посмеиваясь.
Прошло сколько-то времени. Мычит жалобно телёнок:
— Тяжело мне. Я вам не верблюд. Довезу до камня, что белеет впереди, а там хватит, слезайте.
Доехали до камня, а это не камень вовсе — дорожный мешок на земле валяется. Туго-претуго чем-то набит. Видно, какой-то ротозей потерял поклажу. Развязали мешок, а в нём четыре звериные шкуры: барсова, медвежья, волчья и лисья.
— Хорошая находка, пригодится, — сказал козлёнок.
Побрели с мешком дальше. Вот уже гора совсем рядом, рукой достать. Под горой стоит белая юрта. А в юрте шум и гам, песни и звон домбры. Постояли путники, переглянулись и — будь что будет! — отворили дверь.
Видят: в юрте пир идёт. Пёстрый барс кумыс пьёт, толстый медведь халву сосёт, сивый волк баурсаки уплетает, рыжая лиса на домбре играет да припевает:
Трынды-трын, домбра моя!
Нынче все мы здесь друзья.
Завтра — снова мы враги:
Каждый шкуру береги!
Ввалились в юрту три дружка и замерли у порога: сразу поняли, что попали в беду. А звери как увидели нежданных гостей, так и глазищи у них загорелись: такая лакомая закуска сама к ним в зубы идёт! Подмигнула хитро лиса шайке хищников и, облизываясь, повела лукавые речи:
— Милости просим, дорогие гости. Сам аллах посылает вас на наш праздничный пир. Садитесь поближе к очагу, детки. Сейчас мы вас угостим… А покамест не сыграете ли вы нам на домбре, не потешите ли песенкой?
Ягнёнок потупился — и молчит. Телёнок попятился — и молчит. А козлёнок тряхнул кудрявой шёрсткой и говорит:
— Давай, лиса, домбру! Спою вам и сыграю.
И он ударил по струнам:
Трынды-трын, моя домбра!
Пусть не ждут враги добра.
Пёстрый барс нам нипочём,
Толстый мишка нипочём,
И волчище нипочём,
И лисица нипочём.
Как накинемся втроём,
Всех злодеев
Слушают звери: что за дерзкая песенка!
— Да вы кто такие? — зарычал барс.
— Мы охотники степные, — отвечает козлёнок.
— А куда идёте? — взревел медведь.
— Несём товар на базар.
— А какой у вас товар? — прошамкал волк.
— Звериные шубы.
— Где же вы их взяли? — тявкнула лиса.
— С ваших родичей сняли, — говорит козлёнок и вытряхивает из мешка все четыре звериные шкуры.
Окаменели зубастые разбойники от страха, потом взвыли каждый по-своему, да бежать кто куда без оглядки.
Три побратима остались в чужой юрте хозяйничать. Закусили с дороги вкусными звериными кушаньями, отдохнули и стали думать, как дальше быть.
Козлёнок говорит:
— Хорошо, что мы недругов так напугали, но плохо будет, коли они, опомнившись, вернутся назад. Тогда уж нам не сберечь костей. Побежим-ка лучше, не ожидая горя, поскорей домой. В родном стаде нам и вправду никакой зверь не опасен. В родном стаде нас джигиты-пастухи никому в обиду не дадут.
Не пришлось козлёнку долго друзей уговаривать.
— Верно ты, братец, говоришь, — сказал ягнёнок.
— Правильно говоришь, — сказал телёнок.
И через минуту далеко уже были все трое от белой юрты, ещё дальше от горы. Впереди мчался козлёнок, следом за ним — ягнёнок, а телёнок — сзади.
К вечеру домой поспели. Пастухи до того им обрадовались, что и бранить не стали. Вот как всё славно получилось.
Одно нехорошо: так и не узнали три дружка, где солнышко на ночлег прячется.
Осел-певец
Просторен мир, много на свете разного люда, и нет никакого дива в том, что в какое-то время в каком-то ауле жил без горя старый болтун Жаксыбай. Был у этого человека осёл. С виду он ничем не отличался от других ослов, но имел такую глотку, что когда начинал кричать в своём стойле, даже в соседних аулах люди затыкали уши.
Как-то раз приехал Жаксыбай в древний город Туркестан и сразу же завернул на базарную площадь. Тут он привязал к дереву своего осла, а сам, подхватив полы халата, шмыгнул в чайхану. Хорошая чайхана всегда полна народу, а где народ, там разговор, а где разговор, там спор, а где спор да разговор, там никто вовек не переговорит и не переспорит Жаксыбая. Сказано: «У болтуна рот без застёжек»…
Долго ждал осёл подле чайханы своего хозяина. Припекало солнце, жужжали мухи, больно кусались слепни. Осел проголодался и захотел пить. Что ему было делать? И он сделал то, что на его месте сделал бы всякий из его племени: поднял хвост, вытянул вперёд уши, раздул ноздри, распахнул рот и… заревел во всё горло.
Люди, что по делу и без дела толклись на базаре, вздрогнули и разом повернулись на рёв.
— Вот так голос! — сказал весь базар. — Такого голоса не слыхали ещё в Туркестане!