Чудовища и люди
Шрифт:
Следом за ногами онемели руки. Боль пронзила позвоночник и сконцентрировалась в животе. Усилилась – будто что-то живое проникло туда и начало рвать его внутренности зубами и когтями.
Потом он понял, что не может повернуть голову, не может даже моргнуть. Не может ничего.
Глупая смерть… Какая глупая смерть… Он не должен был умереть так…
Дышать становилось все труднее. Перед глазами почернело. А потом Кирк осознал, что стоит рядом с собственным телом и смотрит на него сверху вниз, на неловко раскинутые ноги и руки, на маску агонии на своем лице, на кровь, пузырящуюся на
Его мертвое тело было серым. Трава вокруг и до самого горизонта была серой. И небо тоже было серым и бессолнечным.
А еще Кирк осознал, что он больше не один.
– Твоя смерть принадлежит Мне, – прозвучал голос, и в его звуке Кирку послышалось эхо битв, где лязгал металл и раненые молили о пощаде. А еще в этом голосе был шелест смертных рощ, наполненных человеческими костями, и треск погребального пламени. – Я не разрешала тебе умирать.
Она возвышалась перед ним – женский силуэт, сияющий расплавленным серебром.
Он не видел Ее никогда прежде.
Он узнал Ее сразу.
Чувство стыда оказалось резким и сильным. С тех пор, как ему исполнилось четырнадцать, его смерть действительно принадлежала Ей.
Так глупо получилось.
– Прошу прощения, Госпожа, – сказал Кирк виновато и развел призрачными руками, – я нечаянно.
Она стояла так близко, что Кирк мог бы коснуться Ее, но при этом не сумел бы сказать, как именно она выглядела. Ее фигура? Ее черты лица – было ли у Нее вообще лицо?
Ощущение Ее Присутствия оказалось слишком сильным, стерев из его памяти все детали Ее внешности.
Богиня Смерти никак не показала, что слышала его неловкое извинение. Вместо того Она обратилась к кому-то, кого Кирк не видел: – Смерть этого человека принадлежит Мне, Змей.
Что-то изменилось.
Порыв ветра пронесся рядом. Хотя нет, не порыв ветра. Это был вздох. Глубокий, долгий вздох – и Кирк ощутил, как его потянуло вниз, туда, где лежало его тело. Потом пласты реальности сдвинулись, и Кирк увидел, как серое вокруг начало приобретать оттенки цвета. Там – блеклое пятно зеленого, тут – желтого, немного дальше – синего.
– Госпожа, – сказал Кирк торопливо. – Когда мое время придет?
– Ты поймешь.
Цвета реального мира возвращались все быстрее, серое уходило, а с ним исчезало и ощущение Присутствия.
Потом Кирк осознал, что вновь дышит, вновь видит небо и солнце, вновь ощущает ветер на своем лице и колючие стебли травы под пальцами.
Он медленно встал на подрагивающие ноги, медленно обернулся, моргая, – в теле все еще ощущалась слабость.
Он не успел далеко отойти от холма, когда змея укусила его. Вход должен был находиться от него шагах в десяти, не дальше. Входа не было. Не было никаких признаков того, что он тут вообще когда-то имелся. Единственным подтверждением, что что-то вообще произошло, был труп мага, но… Кирк шагнул к нему ближе, разглядывая, – на земле лежал не свежий труп, только начавший остывать. На земле лежал скелет, кое-где прикрытый остатками ветхой одежды, с несколькими клочками волос на черепе.
Кирк моргнул пару раз, потом пожал плечами – резко постаревший труп был явно не самым странным из случившегося сегодня. И зашагал прочь.
Уже пересекая долину, где совсем
Кирк смущенно поскреб в затылке.
Да, как-то невежливо получилось…
Ни одной лошади он, кстати, так и не нашел. До ближайшего имперского поселения пришлось добираться на своих двоих.
Глава 4
Все время, пока Кирк рассказывал, Прежний молчал, но молчание это было напряженным, а с момента, когда Кирк впервые упомянул Серую Госпожу, стало нервным. Будто что-то в истории наемника задело мага за живое.
Хм. А ведь прежде, до обмена воспоминаниями, Арон не мог считывать эмоции Прежнего.
— Вот и все, собственно, – сказал Кирк. – Я больше не возвращался в ту провинцию и избегал любых мест, где мог бы столкнуться со Светлыми.
— А что с остальными наемниками из той экспедиции?
Кирк пожал плечами.
— Позднее я пытался разузнать о них окольными путями — их никто не видел, о них никто не слышал.
Арон кивнул. Ожидаемо.
Хотя Черный Источник действительно оказался проклятым местом, проклятие, судя по рассказу Кирка, начало действовать только тогда, когда люди нашли жезл Каира. Даже первоначальное вскрытие похоронных курганов проклятие не пробудило.
Но в историю Кирка, помимо основной линии, вплелась и другая, его личная.
— Значит, твоя жизнь принадлежит Серой Госпоже? — уточнил Арон.
— Ничего подобного! – решительно отказался Кирк. – Моя жизнь принадлежит мне. Ей принадлежит только моя смерть.
– Но ты Ей служишь?
— И служить Ей я тоже не служу. Не то чтобы я не хотел, но в храмах сказали, что серого жреца из меня не получится.
— Ты пытался попросить прощения у Нее за то, что умер не вовремя. Но ведь это не зависело от тебя. Вообще никак. Объясни.
Кирк потер переносицу, скривился.
– И да, и нет. На самом деле это зависело от меня, но я понял это только в тот момент, когда умер и услышал, как Она недовольна… Когда мне исполнилось четырнадцать, когда мое племя решило убить меня, а серый жрец вмешался и остановил их, он сказал – «Его смерть принадлежит Серой Госпоже». Я ушел из дома в тот же день, в чем был — мне не позволили взять ни свою теплую одежду, ни нормальное оружие, ни коня. Надеялись, что я подохну по дороге… В империи я сперва прибился к уличной банде -- и чудом сбежал от нюхачей, когда они нашли наше логово… Потом… И потом тоже много чего было. Но я ни разу не подумал зайти в Ее храм, спросить, почему моя смерть принадлежит Ей и что это вообще означает. Не то чтобы я был преднамеренно неблагодарен. Просто у нас… то есть у них, у Вольных, нет храмов, посвященных богам. Я не привык, что с богами положено говорить в особом месте и через особых посредников. Но после той неудачной экспедиции я начал приходить в Ее храмы.