Чудовище для проклятой
Шрифт:
Ярость и страх сплелись внутри в бешеный коктейль. Я рванула вперед, мысленно рыча и крича, но в реальности даже не смогла сдвинуться с места.
Зато вернулся Нэиссаш. Подхватил на руки и понес вперед, меж зажженных светильников.
— Я обещаю быть хорошим мужем, милая моя. Но с этими мужскими нарядами… пожалуй, носить ты их будешь исключительно в моем присутствии.
Да чтоб на тебе все твои пассии женились… то есть вышли замуж! Или как раз женились? Будет ходит в юбке и корсете!
Свет в глубине зала исходил из чаши, которая парила
Меня продолжали держать на руках, крепко прижимая к себе.
Глаза Ильгрима потемнели, как море в грозу. он смотрел на меня — жадно, жарко. От этого взгляда хотелось отмыться.
— Не могу отказаться… — вдруг прошептал. Голос мужчины звучал почти зло.
И меня поцеловали. Нет, это было скорее клеймение. Я не могла ответить — а он впивался в губы жадно, требовательно, выпивая дыхание, и не замечая ничего вокруг. А стоило бы. Очень стоило.
Пламя ярости выжгло внутри все запреты, всю жалость и приязнь, которую я когда-либо к нему испытывала. И все это взорвалось обжигающим комом, отбрасывая мужчину на пол. Да, я тоже упала. Ударилась. Оцепенение спало, но тело было ватным, непослушным. На кончиках пальцев пылало пламя. Такое же темно-алое, как глаза Ш’Аарта.
Я поднималась слишком медленно, мужчина уже успел вскочить — и теперь скалился, напружинившись. На лице сумасшедшего застыло восхищение.
— Какая ведьмочка… сокровище…
И руки анорра окутали черные тени.
Не стыдно ему с женщиной сражаться. Впрочем, драться сейчас я едва ли в состоянии. Где там эти помощницы?! Хоть и буду, конечно, себя отстаивать. Буду до последнего вздоха, потому что никогда не прощу такой подставы, не прощу посягательства на возможность самой выбрать того, с кем пойду рука об руку в жизни.
Именно от бессильной ярости, уткнувшись спиной в стену, я выкрикнула прямо в чернеющее от гнева лицо:
— Вы просто тварь, опьяневшая от вседозволенности! И мне настолько отвратительны, что я бы лучше вышла замуж за любого даранийца, чем за вас! Все, на что способны — заставить женщину? И в постель бы силой поволокли? Видимо, потому, что на настоящие подвиги не способны? Привыкли благодарить за спасение жизни вот таким вот способом?
Сейчас кинется. Ничего, на пару хороших ударов меня точно хватит. С лица “женишка” ушли все краски, оставляя лишь безумную ярость. Он бросился вперед на такой скорости, что поняла — не успею ударить. А, если и успею, себя не спасу.
Не стала зажмуриваться — если уж и встречать смерть, так лицом к лицу. И только поэтому заметила, как приготовившегося уже прыгнуть мужчину буквально в двух шагах от меня смело волной сырой силы, отшвырнув в дальний конец зала.
— Тебе придется очень постараться объяснить мне своё поведение, Ильгрим, чтобы я не разорвал тебе горло прямо здесь и сейчас.
От этого ледяного голоса, лишенного эмоций, вопреки всему стало вдруг невероятно спокойно и тепло.
Он пришел. Все-таки пришел. И даже неважно, как эти две заразы это провернули.
Я не заметила, как сползла вниз по стене,
Разные глаза Владыки анорров смотрели бесстрастно, но обнимал он бережно. Вот тебе и самостоятельная взрослая женщина
Несколько тактов слабости. Потом я буду бояться — как-нибудь, когда-нибудь… А сейчас — нет. Сейчас я просто приму эти короткие объятия, как должное. Прижмусь крепче, вздыхая и прислушиваясь к чужому ровному дыханию.
— Вставайте. Поднимайтесь-ка, — меня потянули наверх. Командовал мужчина спокойно, обстоятельно и ни капли не выглядел больше ни возмущенным, ни раздосадованным, — вот так. Постойте здесь пару тактов, — это был приказ, не просьба, но я и смогла бы никуда уйти, чувствуя, как земля едва не уходит из-под ног.
Пол у чаши был обуглен. Сам ано Нэиссаш выглядел лучше, но волосы его были подпалены совершенно точно. Все, на что хватало сил — наблюдать за происходящим. Видит бездна, я же устала от этих постоянных тайн, которые все множились и множились.
Ано Шиэрту… или лучше теперь говорить — Владыка Асторшиэр? — подходил к своему провинившемуся подданному медленно, вкрадчиво. Как хищник, который уже загнал добычу и точно знает — она никуда больше не денется, можно, пожалуй, и поиграть. А потом… я едва успела разобрать, что произошло.
Шаг, резкий рывок, и хлестнувший повелительным тоном голос.
— Alaste torre daraora, Ilgrim! Kae!
Он не хотел. В какой-то момент Нэиссаш попытался сопротивляться происходящему — чем бы оно ни было — и вызвал лишь чуть удивленный резкий жест ладонью, после которого его скрутил бушующий темный вихрь.
Миг — и на месте поднимающегося мужчины уже сидит довольно большая птица, по виду напоминающая сокола-сапсана. Перья её были темными до черноты, а глаза отливали все той же бирюзой.
Птица медленно взмахнула крыльями — и приземлилась на плечо Владыки, заходясь клёкотом.
Я забыла, как дышать. Никогда в жизни я ещё не видела чужое воплощение так близко. Особенно, такое Воплощение. Их и от родственников то стремились прятать, берегли силу. Ильгрим ано Нэиссаш — Воплощение силы Владыки анорров. Тот самый живой сосуд.
— Вам больше не о чем беспокоиться, ана Каарра. Разве что вы решите рассказать мне ещё что-нибудь крайне занимательное. Например, откуда у меня во дворце далеко не низшая ксайши, напитанная силой под завязку, а у вас — Воплощение и сила анорров, которая почти поглотила природную силу чаэварре.
Каждое слово медленно забивало гвоздь в крышке весьма симпатичненького гробика. Может, я даже попрошу перевязать его розовой ленточкой и украсить черепушками.
Какой безмозглой дурочкой нужно было стать, чтобы подумать о том, что во дворце Верховного можно хоть что-то от него скрыть! Меня оправдывало одно — о том, где именно я нахожусь, я догадалась совсем недавно. Да и что я могла сделать? Сбежать тут же прочь? Я и так увязла в этой паутине.