Чудовище и красавица
Шрифт:
Мимо, очень близко пролетела огромная зелено-коричневая стрекоза и доверчиво приземлилась около Катькиного ботинка.
Понаблюдав с минуту, как она вращает своими инопланетными навыкате глазами, Катька меланхолично выпустила в нее струю густого дыма. Осенило их, как всегда, одновременно — они синхронно выбросили окурки и громко сказали: «Дым!!»
— Точно, должен быть дым, раз они жгут костер!
— Точно, должен!! Только я никакого дыма не видела…
— А ты смотрела?
— Не-а…
Они поднялись на ноги, в который уже раз окидывая
— Ну, слава богу.
Дашка подхватила пакеты и решительно двинулась в том направлении.
— Подожди! — страшным шепотом вдруг произнесла Симонова и, схватив Дашу за рукав, чуть не порвала ей рубаху.
— Почему?! — еще более страшным шепотом спросила Дашка.
— А вдруг это не они?!
«Ура, приключение продолжается!» — возликовала Дашка и чуть не расцеловала любимую подругу. Она обожала это Катькино умение из любой обычной ситуации сделать триллер.
— А кто тут еще может быть? — спросила она с любопытством, чувствуя себя Пятачком, собирающимся ловить страшного Слонопотама.
— Откуда я знаю? Может, алкоголики какие-нибудь?
— Точно. Или бомжи! — подлила масла в огонь Дашка.
Тогда бомжи, как и все остальное, еще только начинались и были скорее экзотикой, чем страшными буднями.
— Что будем делать? — полюбопытствовала всегда готовая «повеселиться» Дашка.
— Предлагаю подкрасться незаметно! Если наши — напугаем, а если нет — убежим.
— Давай!
— Только сначала чего-нибудь перекусим, а? От волнения что-то есть захотелось…
Ножа у них с собой, естественно, не было, поэтому они отломили себе по шматку хлеба от мягкой буханки, а колбасу решили кусать прямо от батона. Как отец Федор. На воздухе все это пошло — лучше не придумаешь!
Медленно, по шажочку, пробирались они между чужими железяками, согнувшись в три погибели, хрипя от сдерживаемого смеха и умудряясь еще при этом дожевывать колбасу. И было это настолько здорово само по себе, что обе они уже давно и думать забыли о том, с какими намерениями и мыслями сюда собирались.
Вскоре им удалось приблизиться к заветному участку. Поминутно прикладывая палец к губам и грозя друг другу кулаком, они осторожно заглянули за ограду.
Зрелище им открылось не очень интересное, как таковое, зато оставляющее простор для воображения. В углу маленькой полянки скособочилась совсем уж малюсенькая сараюшка, скорее напоминающая большой деревянный ящик. На земле валялись в беспорядке рассыпанные разнокалиберные дрова. Посередине же были импровизированный столик, состоящий из чурки, накрытой куском картона, и стулья — то есть два толстых полена, лежащие по обе стороны от стола. На столе стояла начатая бутылка дешевого вина. Неподалеку тлел небольшой, аккуратный костерок.
— Ну точно, бомжи, — прошептала Катька.
— Были… — громко сказала Дашка и тут же испугалась.
— Тише ты! — зашипела на нее Симонова. — Они, наверное, не далеко ушли. Костер-то еще горит!
Они посмотрели друг на друга, и вдруг у Дашки, что называется, волосы на голове
Давясь от смеха, они лежали на теплом асфальте, пытаясь что-нибудь сказать, пока не захлебывались в очередной волне смеха.
Наконец, одной из них удалось выдавить из себя, правда, не очень внятно:
— Ты… ты… ты чего бежала?
— А ты чего орала?
— Так ты же первая заорала, а я уже за тобой!
— А кого ты за моей спиной увидела?
— Я?!
— Ну да, ты мне за спину уставилась, как будто там…
— Никуда я не уставилась, что ты врешь?
— Нет, уставилась! Что я, по-твоему, совсем, что ли?!
— А что, нет?
— Ну, ты даешь! Сама смотрит, как будто сто чертей увидела, а я, значит, совсем, да?!
Тут они обе издали по короткому пронзительному визгу и быстро вскочили, потому что услышали невдалеке чей-то уже вполне реальный топот.
С той стороны, откуда они приехали, по направлению к ним ровным галопом приближались Сашка Ильин и Генка Семгин. Лица у них были какие-то странные. Вроде как испуганные.
Девчонки посмотрели друг на друга и опять, не удержавшись, прыснули от смеха. Вид у них был как в лучшие времена! Грязные, пыльные, на ногах жуткие ссадины, на руках тоже, в голове какой-то мусор… В общем, здорово! При этом обе крепко сжимали намертво приросшие к рукам не первой свежести пакеты.
— Вы чего орете?!
— Где вас носит?
— Сколько вообще можно ехать?!
Ребята говорили одновременно и выглядели одинаково ошалело, как какие-нибудь Бобчинский и Добчинский. Но кричали почему-то вполне серьезно и сердито.
— Это вас где носит?!! Тоже мне: «встретим!», «близко!», — мгновенно перешла в нападение Сима.
— Да мы думали, вас тут убивают…
Тут заговорили все одновременно, поэтому, когда все так же одновременно замолчали, Генка повторил свой вопрос:
— Вы чего орали как резаные? Так ведь и инфаркт можно получить!
Инфаркт ему в будущем явно грозил — при его тучности и склонности к покраснению лицевого кожного покрова, но Симонова в гневе не отличалась милосердием.
— Чего надо, то и орали. Может, это мы вас так звали. Вон же, сразу примчались! Ты мне лучше скажи, где у тебя тут большой круглый камень, а?
Наступила тишина, все посмотрели на Генку, который почему-то смутился. Немного потоптавшись на месте, Толстый Генка взъерошил смоляные курчавые волосы и сказал: