Чудовище
Шрифт:
Тут ко мне подкралась Айрис.
– Что ты делаешь?
Я бросила трубку.
– Блин, Айрис, нельзя же так людей пугать!
– Зачем ты отменяешь заказ на мамин букет?
Я ответила, что не отменяю, а она сказала, что я вру. Ладно, я пыталась его отменить, согласилась я, но ее это не касается, а Айрис пригрозила, что все расскажет маме, если я ей не объясню, в чем дело. Я сварила нам какао со сливками и маршмеллоу, гадая, что же ей сказать. Айрис сидела в кресле-качалке и смотрела на меня серьезными глазами.
Я налила какао в чашки и опустилась на
– Мама несчастлива с твоим папой.
– Из-за его подружек?
– Не только поэтому. Он злой.
– Со мной он добрый.
– Потому что он тебя любит.
– И маму он тоже любит.
– Он ее все время унижает и доводит до слез.
Айрис сунула большой палец в рот и отвернулась. Она и без меня это знала, и все равно у меня было такое чувство, будто я разбила ей сердце. На полу лежали солнечные полоски. Мы молчали, к какао даже не притронулись.
– Знаешь, в чем разница между хорошими и плохими девочками? – наконец спросила я.
Айрис вытащила палец изо рта.
– Это шутка такая?
– Нет. В сказках хорошие девочки всегда послушны, так ведь? Золушка выполняет всю домашнюю работу, Белоснежка заботится о гномах. И все равно они попадают в беду. Над Золушкой издеваются, морят голодом. Белоснежку вообще чуть не убили – можно сказать, она впала в кому.
Айрис нахмурилась.
– А на Красную шапочку напал волк.
– Точно! Рапунцель заточили в башне. Жасмин заперли в замке. А теперь вспомни, как ведут себя в сказках плохие девчонки? Те, которые никого не слушаются и никому не пытаются угодить?
– Как Мулан? – просияла Айрис.
– Отличный пример. Она сражается за свою честь и спасает кучу народа. А еще?
– Мерида!
– Да, тоже неплохо. Ее интересуют не наряды, а луки и кони. Ну и Тиана, конечно же. Она открывает собственный ресторан и спасает принца Навина. Крутые девчонки. Они бы не стали ждать, пока кто-нибудь придет им на помощь, правда? Они сами всем помогают.
Я рассказывала ей про умных девочек вроде Герды, которая спасла Кая от Снежной королевы, и Гретель, засунувшей ведьму в печь, чтобы выручить Гензеля.
– Они не были послушными, понимаешь? Иначе их друзья погибли бы.
«Вот поэтому я и отменила букет», – объяснила я. Нарушила правила, чтобы спасти маму.
Айрис замолчала.
– Тебе попадет, – сказала она наконец.
– Наплевать.
У нее навернулись слезы.
– Папочка рассердится.
– На это мне тоже наплевать. – Я вскинула руки, словно собиралась схватиться с невидимым противником, и заскрипела зубами. Хотела рассмешить Айрис, но не удалось.
– В некоторых сказках, – дрожащим голосом заметила она, – вначале все плохо, а потом принцесса выходит замуж и живет долго и счастливо.
– Как в «Красавице и чудовище»?
Она кивнула и вытерла глаза.
– И в той, про медведя.
Раньше я тоже верила в чудеса: поцелуешь лягушку, и она превратится в прекрасного принца, поможешь раненому медведю, и он тебя не задерет. Но с Джоном так не получится. Женитьба его уже не изменит.
Мне было больно смотреть на слезы
– Я не буду отменять заказ на букет, – пообещала я. – И вообще ничего больше не сделаю, только поговорю с мамой, хорошо? Это-то хоть можно?
– И что ты ей скажешь?
– Расскажу, как принцесса Фиона превратилась в огра – под стать своему принцу. Ты не против? Вдруг мама после очередной ссоры с Джоном намажет лицо зеленой краской?
Айрис улыбнулась. Нехотя, сквозь слезы, но все-таки улыбнулась.
29
– Попугайчики-неразлучники не могут жить друг без друга. – Мама показывала мне свадебную фотографию ее родителей. В своих старомодных нарядах они казались актерами на съемочной площадке. – Мама познакомилась с отцом в четырнадцать лет. Представляешь, какая удача встретить родственную душу в таком юном возрасте? Невероятно, правда?
Она вытерла глаза рукавом свитера. Когда я села на ее кровать и сообщила, что пришла поговорить о Джоне, признаться, я ждала другого.
– За что ты его любишь? – спросила я.
Я надеялась, что мама не сумеет найти ни одной причины, но она достала из шкафа коробку и показала мне фотографию, которую нашла на днях, когда разбирала вещи – какие отдать, какие оставить.
Мама постучала пальцем по снимку.
– После маминой смерти твой дедушка очень изменился, – пояснила она. – Конечно, ты не знала бабушку, но по фото видно, как сильно он ее любит.
– А Джон-то здесь при чем?
– Он моя родственная душа. Вот и все. – Она бережно завернула снимок в папиросную бумагу. – Когда мама умирала, дедушка поклялся, что, когда настанет его час, найдет ее, где бы она ни была. Правда, романтично? – Она снова вытерла глаза. – Я родилась у них очень поздно, а до этого они много лет жили только вдвоем. И каждый раз, как я заходила к ним в комнату, они целовались.
– Прям так и каждый.
– Иногда я просыпалась ночью, а из гостиной доносилась музыка. Я тайком пробиралась вниз посмотреть, что там такое. Родители зажигали свечи, дюжины свечей, вся комната была в мерцающих огоньках. Заводили пластинку и танцевали. – Мама обвела взглядом комнату, словно видела их сейчас. – А я подолгу стояла и смотрела на них.
– И они тебя ни разу не заметили?
– Ну что ты, они не сводили глаз друг с друга.
Я представила, как маленькая мама дрожит от холода в одной ночнушке, потом крадется наверх в темноте, а родители ее знай себе танцуют.
– Ужас какой. – Я скривилась.
Мама рассмеялась.
– Почему ужас?
– Потому что для родителей на первом месте должны быть дети.
Мама пристально на меня посмотрела. Впервые за много дней она по-настоящему обратила на меня внимание.
– Что это значит?