Чудовищные сны разума (сборник)
Шрифт:
Благодаря развитому воображению, Игорь, как и Соколов, заранее представлял себе различные эпизоды и съемочные планы, которые отражал в сценарии, мысленно перенося их на экран. Не пропуская ни одной съемки, он набирался режиссерского опыта, а, помогая Левину в организационных вопросах и в «выбивании» денег, учился думать и действовать как продюсер.
И еще, после почти двухгодичного перерыва он снова начал писать. Памятуя о пожелании московских издателей, Игорь задумал создать криминальный роман, в котором бы не было никакой мистики и отвлеченного философствования. «Интеллектуальное чтиво» – так многие достойные люди охарактеризовали его первый роман, до сих пор покоящийся в столе. Теперь же пусть это будет «бульварным
«Будет вам и кровь, и ужас, и секс, и садизм», – с некоторым злорадством думал Измайлов, исписывая листок за листком. Печатные машинки и компьютеры он на дух не переносил, полагая, что они убивают в корне любую творческую мысль, во всяком случае, у него.
До сих пор личная жизнь у него не ладилась. Однажды, придя в студию, он застал там очаровательную брюнетку, оказавшуюся диктором с государственного радио. Познакомившись, он разговорился с ней, отметив про себя, что девушка ему явно нравится. Когда та ушла, он расспросил о ней ребят, узнав, что ей двадцать три года, имеет высшее образование, на радио работает уже четыре года – ранее совмещала работу с учебой, что она не замужем и приехала сюда с родителями из соседней области.
«Имя у нее приятное – Алена, – думал Игорек, – сама она просто чудо, а вот то, что живет с «предками» – плохо, лучше бы имела свою квартиру, на худой конец – комнату».
«Впрочем, о чем я думаю? – спустя некоторое время укорял он себя. – Кто я для нее – обычный парень, с которым она познакомилась на днях, да и пообщалась-то не больше часа. Интересно – есть у нее кто-нибудь или нет? Наверняка, есть, у такой кобылки не может не быть серьезных кавалеров».
Он чувствовал, как всё сильнее увлекается новой знакомой, и ничего не мог, да и не хотел, с этим поделать. Теперь он искал поводы для встречи с ней, убеждая Левина и Соколова приглашать на озвучивание роликов почаще именно ее, мотивируя это замечательным голосом девушки и ее четкой дикцией. Кое-кто из сотрудников, заметив очевидное, начал беззлобно прикалывать его.
Наконец, он решился и пригласил девушку в оперный театр. К его радости, та легко согласилась. Так как ресторанов он не любил, а дискотеки считал забавой для желторотых, то приобрел билеты на оперетту, хотя сам до этого ни разу не был в театре. Выступление местных артистов ему понравилось, но еще больше он млел от близкого присутствия Алены. Поздно вечером, провожая ее до дома, он, немного волнуясь, предложил снова встретиться.
– Почему бы и нет? – ответила она и, заметив его растерянность, рассмеялась, напоследок чмокнув его в щеку, – ну, пока. Позвони мне.
– Обязательно, – взволнованный молодой человек влюбленными глазами следил за ней, пока та не скрылась в подъезде.
Домой он возвращался, летя на крыльях любви, и, слишком возбужденный событиями прошедшего вечера, никак не мог заснуть. Вот так и начался их роман, постепенно переросший в более серьезные отношения. Девушка с самого начала ясно дала понять, что Измайлов ей нравится, а уж его чувства были у всех на виду. Вскоре они стали близки. Произошло это на квартире у Алены, когда ее родители по весне укатили на неделю к родственникам в Казань.
Игорь впервые, если не считать нескольких случайных и ничего не значащих связей до этого, испытал настоящее счастье от близости с любимой женщиной и первый, пусть и короткий – всего-то несколько дней, опыт совместной жизни. После этого он с еще большей отчетливостью понял, как ему хочется жить отдельно. Стал браться за любую работу, днями напролет «окучивая» клиентов, вновь занялся коллекционным бизнесом, экономил на всем и всё откладывал, копил деньги на свою мечту – приобретение однокомнатной квартиры.
Уже третий год подряд он не знал, что такое летний отпуск. Да и какой к черту
Все включены в постоянную гонку с мыслью о том, как бы побольше урвать, чтобы удержаться на плаву. Оказаться на мели – самое тягостное и унизительное для молодых, полных честолюбивых замыслов людей. С приходом дикого рынка и псевдокапитализма в Россию, все социальные ценности и устои были потрясены, исказившись до неузнаваемости. Определяющим теперь стало стремление к наживе и успеху, чего бы это ни стоило, изо всех сил карабкаться вверх по крутым и скользким склонам общественной пирамиды. Ради этого приходилось включаться в эту бездумную гонку за прибылью и материальным достатком. Выпади ты хоть раз из Системы, сойди с наезженной экономической колеи и тогда тотчас становишься неудачником, оставшимся на обочине дороги в стороне от людской суеты. И так трудно потом вновь вклиниться в эту Систему, занять в ней свою нишу. Нет, останавливаться нельзя, остановка в современном обществе, в мире новых технологий подобна гибели и забвению.
Не трудиться, чтобы самореализовываться, а зарабатывать деньги ради них самих, стремясь, всё более упрочить свое положение, чтобы не пропасть в этом безумном мире – вот принцип сегодняшней жизни.
«Деньги, деньги, – порою в раздражении думал Измайлов, – всё упирается в эти чертовы деньги! Когда ты обеспечен, то можешь жить полной жизнью. А без денежного достатка все мы лишь рабы своих обязанностей». И еще он понимал, что это было, есть и будет с подавляющей частью человеческого населения планеты.
Как-то Алена познакомила его со своим старшим братом, ровесником Игоря, тот жил отдельно со своей семьей. Леонид, так его звали, показался ему неординарным человеком. Помимо того, что он на пару со своим другом занимался обналичиванием денег, еще и являлся «черным» археологом. Игорь был премного наслышан от деда Ильи и других коллекционеров об этой категории пронырливых людей. Надо сказать, это был целый мир, своя «кладомафия», тесно связанная с аукционным, антикварным и коллекционным бизнесом с одной стороны, а с другой – с организованной преступностью и в частности с торговцами оружием. Под обобщающим названием – «черные» археологи – скрывалось несколько специализаций. «Черные» копатели производили неофициальные раскопки архитектурных объектов древности и средневековья – городищ, капищ, курганов. «Черные» следопыты занимались запрещенными поисками оружия и наград в местах боев. «Чердачники» и кладоискатели искали клады, зарытые в земле или замурованные в стенах, подвалах и на чердаках. Гробокопатели разворовывали могилы.
Об этой стороне своей деятельности Леонид рассказывал неохотно, оно и понятно, никто из них не стремится афишировать незаконные раскопки и поиск сокровищ и ценностей. Игорь узнал от него лишь, что тот со своими партнерами по столь сомнительному бизнесу заранее определяет места древних захоронений, остатков древних поселений и сооружений, устанавливая их с помощью археологических карт, исторических источников, таких как летописи, записи путешественников и этнографов, официальные документы. Наибольший интерес для них представляли городища, капища, могильники – курганы, погосты, скальные гробницы, ну и, конечно же, отдельные клады. О последних, таких, как клад Пугачева или клад Колчака, вообще ходят легенды, найти их – заветная мечта любого кладоискателя. Или вот еще знаменитая Золотая Будда (или Золотая Баба). Почему Будду (царевича Гаутаму, надо думать?) называют в женском роде – об этом Игорь узнал лишь впоследствии, когда до него дошли кое-какие сведения о таинственном сокровище. Кажется, о ней упоминали еще средневековые авторы Европы и Руси.