Чудовищные сны разума (сборник)
Шрифт:
Теперь он полностью самостоятельный человек, осталось только жениться, создав свою семью. Что ж, к этому он уже давно был готов, холостяцкая жизнь ему порядком надоела. Когда был юнцом, мечтал иметь свою «хату», чтобы отрываться на полную катушку, приводить подружек, когда хочешь. И вот теперь мысли его и убеждения поменялись на прямо противоположные. Он хотел спокойствия, семейного тепла, домашнего уюта, совместной жизни с ОДНОЙ любимой женщиной. Вот как всё повернулось! Скажи ему об этом кто лет десять назад, и он бы рассмеялся тому в лицо. А вот сейчас думал именно об этом. Чему удивляться, он просто повзрослел
Я нахожусь в комнате с одним из друзей, а на кухне собрались три девицы, близко знакомые мне (одна из них – москвичка). Они обсуждают меня, отвергая все возможные кандидатуры в невесты – то инородка, то низкого «уровня» для меня – все они не подходят для женитьбы. Я в это время промываю в лотке драгоценности – ювелирные украшения: кольца, перстни, запонки и сережки. Та, что приехала из Москвы, заходит в комнату и, заигрывая со мной, спрашивает: «Это ты всё мне приготовил?»
Потом я один в квартире (какой-то незнакомой, какие бывают в многоэтажках). Выхожу в коридорчик, за дверью на лестничной площадке стоит мой режиссер Лёша, затягивает шнурки на обуви, ожидая меня. Я сквозь прикрытую дверь рассказываю ему, что вот, мол, один из персонажей телесериала «Улицы разбитых фонарей» сотрудник угро Дукалис вылитый он – такой же мощный, крепко сбитый, мордатый. С ним якобы случилась такая история (далее рассказываю от себя): «Иду я бухой в жопу по улице, вижу какой-то мудак напал на девушку, кричу ему, он подскакивает ко мне, хлобысь по мордасам со всего размаху. А я ничего, пошатнулся маленько и снова иду на него. Он опять изо всех сил вмазал мне по физиономии, а я лишь немного отступил, помотал головой, развернулся, да как врезал ему, он полетел вверх тормашками». Лёша усмехается и спрашивает: «А дальше что?». «А дальше: я вызвал дежурный наряд, и его забрали».
Потом я говорю своим коллегам, что у меня нет пейджера, а сам в это время достаю пейджер, выясняется, что он мой. Но я все еще не уверен до конца – мой ли это пейджер, поэтому я так и говорю своим собеседникам. Я включаю пейджер, и на нем вспыхивает моя фамилия и инициалы.
Вечером я отдыхаю в новой квартире, двухкомнатной, но более просторной и современной, и раздумываю, а окончательный ли это вариант моего крова или всё же лучше подкопить денег и обменяться с доплатой на трехкомнатную и в ней уже жить долго.
Я со своими знакомыми, коллегами (в том числе с режиссером Лёшей Соколовым) – мы изготавливаем рекламу, но делаем это как-то странно. Помню, мы стоим перед грузовиком (типа ГАЗ-66) нового поколения (сделанного под лучшие зарубежные аналоги) и восхищаемся им. А грузовик переделан под какое-то укрепление, вмурован в стену. Рядом – недостроенная кладка стены, которой обнесено здание. Все это – постройка мэрии, она укрепляется, отделяется от улицы крепкими стенами. Мы забираемся в этот грузовик-крепость и среди каких-то металлических бочек и контейнеров начитываем текст (диктором здесь выступает Маркел Жупанов – флегматичный, грузный рекламный менеджер из РА «Весть»). Причем первый раз это не получается и мы делаем новый дубль. Периодически мы возвращаемся к себе – в здание на другой стороне улицы.
Что-то случилось в их отношениях после того, как Игорь приобрел квартиру, хотя
Измайлов ломал голову, не в силах понять причины надлома. Может быть, она разлюбила его, встретила кого-то лучше, или он чем-то сильно обидел ее? Хотя, чем он мог обидеть – невниманием, что ли? Действительно в последние дни он мало уделял ей времени, весь погрязший в заботах, но ведь это не навсегда.
«Черт поймет этих баб! – в раздражении думал Игорь. – Какая-то вожжа попадет им под хвост, а ты, получается, во всём виноват».
Тем не менее, он страдал, тяжело переживая этот разрыв. Как-то раз, обсуждая создавшуюся ситуацию с Гульнарой, пристроившей его в свое время на телевидение, он пожаловался, что не в состоянии понять, в чем причина неудач. Та посоветовала ему сходить к экстрасенсам, может быть, они сумеют помочь в разрешении проблемы. Он лишь грустно усмехнулся в ответ, но в тот же день перед сном вспомнил об этом разговоре, размышляя над заманчивым предложением. В связи с этим он подумал об одном человеке, о котором ему рассказывали совсем недавно. Тот не был экстрасенсом в том смысле, который вкладывают в это понятие, а скорее считался специалистом в области судьбы и ее коррекции. Как слышал об этом Игорь, таких называли кармапсихологами.
И всё же он сомневался, стоит ли раскрывать душу перед незнакомым человеком, который к тому же вообще непонятно кто – то ли действительно некий ясновидец, то ли шарлатан. Мучаясь в сомнениях, Игорь никак не мог заснуть, внутри нарастало глухое раздражение. Он лежал на кровати в темноте и слышал доносившуюся от соседей из-за стены громкую музыку.
«Господи, в каких унизительных условиях мы все проживаем!» – с отвращением подумал он, после чего повернулся на бок и, послав всё к черту, заснул.
На следующий день ближе к вечеру он отправился по адресу, которым его снабдили знакомые. Пришлось часа полтора отсидеть в очереди, прежде чем удалось попасть в кабинет, в котором вел прием кармапсихолог.
– Проходите, пожалуйста, усаживайтесь, – дружелюбно приветствовал тот очередного посетителя, – меня зовут Владимир Васильевич Татаринцев.
– Измайлов, Игорь Викторович, – представился молодой человек, после чего скороговоркой сообщил, – мне двадцать семь лет, русский, холост, проживаю в отдельной квартире, работаю в области рекламы, образование высшее, по специальности – историк.
Татаринцев рассмеялся:
– Вы, Игорь, словно анкету читаете. Всё, что нужно знать мне о вас, я надеюсь, выяснится в ходе нашей беседы, конечно, если вы будете не против. Гораздо более важной является причина, по которой вы решились на встречу. Расскажите мне, что вас тревожит, почему вы обратились за помощью и что вы ждете от этой встречи? Будьте откровенны, и, прошу вас, чувствуйте себя раскованнее, ни одно слово, произнесенное вами, не уйдет на сторону из этой комнаты. Я надеюсь, наш диалог будет строиться на полном доверии?..