Чукотка
Шрифт:
На земле мелькали люди. Как прокопченные опрокинутые котелки, стояли чукотские яранги.
Самолет летел над морем, свободным ото льда. Крутой вираж - и в самолете паника. У школьников, да и у самого Ульвургына перехватило дыхание, их пальцы впились в боковые перекладины. Казалось, что море опрокинулось и полилось, словно с горы. Еще один миг - самолет выровнялся и пошел на посадку. С невероятной быстротой промелькнули дома культбазы. Самолет коснулся снега, подпрыгнул и ровно побежал к месту стоянки.
– Хороший самолет! Спасибо
– хлопая рукой по хвостовому оперению, говорил Таграй.
И долго потом шли бесконечные разговоры в тихих чукотских ярангах о железных птицах, которые с ревом проносятся над просторами чукотской тундры.
Самолеты улетели в бассейн неизведанной реки Ангуэмы. Там и были найдены окоченевшие трупы двух заблудившихся пилотов Америки.
ЧТО ЗА ДИВО!
Много чудесного, непонятного появилось на берегу залива Лаврентия. Что за люди эти таньги! Они большие выдумщики. Они придумали "ящик", делающий жизнь на стене, "горящие железные проволочки в лампочке", "бумажный разговор". Их доктор режет тело человека ножичком, который не приносит боли. Теперь они устраивают на культбазе отдельную ярангу, откуда, говорят, будет происходить разговор "поверху".
Но в это поверить нельзя!
Каждый день школьники, и чаще всех Таграй, ходят к радисту смотреть на его работу. У него много разных ящиков, много железных вещей. Он закрывает уши черными круглыми штучками и говорит, что слышит слова издалека.
Разве можно в это верить?
Однажды во время передачи из Хабаровска мы с Таграем зашли на радиостанцию.
– Вот послушай, что говорят с Большой Земли, откуда приходят пароходы!
– сказал Таграю радист.
Таграй смущенно отказался. Но любопытство не покидало его. Почти шепотом он спросил меня:
– А меня не убьет, если я послушаю? И глухим не останусь?
Робко позволяет Таграй надеть на себя наушники и замирает. Глаза возбужденно блуждают по комнате. Он следит за мной, за радистом, но мы не открываем рта. А между тем Таграй ясно слышит чей-то разговор. Кто-то говорит, говорит непонятно, но это, безусловно, голос человека. Изумление переходит в испуг, и Таграй немедленно стаскивает наушники. Он выходит на улицу и долго смотрит на радиомачту, на антенну.
"Что за диво! И здесь проволочки! По ним летят откуда-то человечьи слова!"
В великом смущении уходит Таграй в школу, но ни с кем не делится своими впечатлениями. Таграй молчит.
"Уж не напустили ли на меня порчу эти таньги?" - думает он.
Спустя некоторое время Таграй снова на радиостанции. Радист выстукивает ключом, быстро прекращает и, надев наушники, что-то пишет.
– Сейчас разговаривал с пароходом "Ставрополь". Через полчаса к нам вылетает самолет.
Я передаю последние новости Таграю. Радист вновь заработал ключом: "пи-пии, пи-пи-пии-пи".
"Птичий разговор", - думает Таграй.
–
– Я знаю, пароход "Ставрополь" стоит во льдах около мыса Рыркарпия. Это очень далеко!
– говорит он.
– Пятнадцать дней надо ехать туда. Так далеко слышать нельзя. Зачем ты обманываешь меня? Обманывают плохие люди!
Мы вышли с ним на улицу.
– Нет, Таграй, я не обманываю тебя. Радисту сообщили, что вылетает самолет, просили приготовить знак, где он должен садиться. Вот сейчас будем готовить.
Недоверчиво смотрит на меня Таграй. И как можно поверить? Ведь все это так необычно!
– К обеду самолет будет здесь, Таграй.
– Коо!
– отвечает он мне.
Колокольчик зовет обедать. Школьники побежали в столовую. Таграй медленно проходит мимо меня и с укоризной, посмеиваясь, спрашивает:
– Где самолет?
Дети усаживаются за стол.
Вдруг в комнату врывается шум. Все побросали ложки и мигом оказались на улице. Впереди всех Таграй. Над культбазой кружит самолет, и вскоре он идет на посадку.
Таграй подбегает к летчику и долго смотрит на него. Наконец он спрашивает:
– Скажи, каким голосом ты говорил, что сегодня к обеду прилетишь сюда? Птичьим?
Летчик потрепал Таграя по плечу, засмеялся, не поняв его вопроса, и пошел к своему бортмеханику.
Школьники окружили самолет. Только теперь Таграй рассказал им о чудесном "птичьем разговоре поверху". Ребята тесным кольцом обступили его.
– Было очень слабо слышно. Ведь из Рыркарпия самолет разговаривал! Если бы он здесь заговорил, то поднялась бы буря и вода в море заволновалась бы, - фантазировал Таграй.
Разговор по радио не укладывался в голове. Не верилось, что люди, находясь на огромном расстоянии друг от друга, общались между собой, передавали свои мысли и намерения. Когда радист начинал разговор с далеким невидимым человеком, Таграй выбегал из радиостанции и, задрав голову, ходил вокруг радиомачты, рассматривая антенну. Но радиомачта с антенной была такой же, как и в то время, когда радист гулял по улице. Слова были невидимыми. Так и не понял Таграй, как происходит этот воздушный разговор, приняв это новшество на веру.
Однажды радист получил сообщение из Хабаровска о том, что 24 декабря в 10 часов 35 минут будет полное затмение луны. Это сообщение обрадовало нас. В нашей работе его можно было использовать для борьбы с шаманством.
Я немедленно позвал Таграя к себе и по секрету рассказал новость.
– Затмение будет через пять дней. Луна будет светить, как всегда, а потом вдруг потемнеет, - сказал я.
– Наверно, ты говоришь неправду, - сказал Таграй.
– Я слышал, мне рассказывал отец, что с луной иногда бывает такое. Но это всегда бывает неожиданно. Наши люди тогда пугаются, бьют в шаманские бубны.