Чувствую себя как дома
Шрифт:
– Аидан. Позови Рика.
Проходит несколько секунд и я закусила большой палец, ёрзая на месте.
– Вы вдвоём на месте? Отлично. Держитесь.
Он опускает телефон, ещё раз что-то нажимает и идёт ко мне.
– Хотите ли вы, чтобы Кристина переехала к нам?
– Ты всё исправил? Ты её вернул? – громко и взволнованно говорит Рик.
– Да, но кажется, она в сомнениях, где нам жить.
Я уставилась на него, не веря своим ушам.
– С нами, пап. Обязательно скажи, что она должна жить
Он смотрит на меня, и я делаю всё, что в моих силах, чтобы удержать взгляд.
– Обязательно передам ей, – говорит он, улыбаясь от уха до уха.
– Какой же ты засранец, – шепчу я.
– Это она?
Черт, как они это услышали?
– У вас что, слух как у летучих мышей?
– Кристина, пожалуйста, мы хотим, чтобы ты жила с нами. Нам нужна женская рука.
– Аидан Симсон, ты не посмел такого сказать!
– Что? Ты знаешь, что это правда.
Энди смеётся.
– Спасибо, ребят. Вы сделали свою работу.
– Так ты к нам переезжаешь? – спрашивает Рик с такой надеждой в голосе, что я бы сказала «да» на всё, что угодно, и сдалась.
– Мы с вашим папой должны это обсудить, но…
– Сделай, чтобы это случилось, пап!
– Как вы смотрите на то, чтобы мы с вашим папой всё обсудили и приехали с ужином?
– С твоими вещами, – авторитетно говорит Аидан.
– Давайте, будем делать что-то одно в день, ладно?
– Хорошо. Но Кристина, знай… мы более упрямые, чем ты. И будем играть грязно.
– Рик! – выкрикиваю я его имя в ужасе, – клянусь, надо приглядывать за тихонями.
– Да, ты говорила мне это пару раз. Будет удобней приглядывать за мной, когда ты переедешь к нам.
Я резко вдыхаю, услышав это.
– Ты, и правда, грязно играешь, – говорю я, уставишься на их отца.
Который… всё ещё голый. И совсем этого не стыдится. И кажется, он... Да. У него встал. И указывает прямо в моём направлении.
О Боже.
Кажется, мои глаза потеряли фокус. Или обрели его, в зависимости от того, с какой стороны на это смотреть. Я не могу отвести их от него.
– Ждём вас! Мы освободим место в папином шкафу, – кричит Аидан до того, как положить трубку.
– Твои сыновья явно переняли тактику у тебя. Это было низко, Энди. Как я могу сказать им нет?
– В этом есть доля правды.
– Почему ты не одеваешься?
– Зачем? Теперь, когда я убедил тебя переехать ко мне, мне нужно раздеться снова, чтобы заняться с тобой сексом прямо на полу гостиной? Подумай над этим. Когда ты будешь жить с нами, то не сможешь быть такой громкой, как тебе бы хотелось.
– Я думала, ты пытаешься убедить меня переехать…
– Да. Забавно. Я узнал кое-что о тебе. Несмотря на то, что я вёл себя как полный придурок последние недели, я вернул тебя. Я также знаю, что тебя больше заботят эти мальчики и, надеюсь,
– Ты так раздражаешь.
Он серьёзно кивает.
– Знаю. Мне будет непросто находиться рядом с тем, кто тоже всегда прав.
Я рычу. Не могу сдержаться. Он такой умный засранец. Такой нахальный и самоуверенный. Но он делает это очень очаровательно.
Он подходит ближе, кидая телефон на диван, и берёт мои руки в районе бицепсов.
– Кристина. Это так ужасно, что мы хотим, чтобы ты жила с нами? Что-нибудь не так с этим? Ты знала, что, в конце концов, это произойдет. Сейчас, когда я, наконец, вытащил голову из задницы, то готов двигаться дальше.
– Но ты же только вытащил её из задницы.
– Не совсем, – бормочет он и я сужаю глаза, думая уточнить, что он имеет в виду, как он продолжает, – даже если моя голова была там - не значит, что я не скучал по тебе. Или постоянно думал.
– Я тоже о тебе думала, – признаюсь я.
– Конечно, – он улыбается, отпускает меня и затем указывает... да.
Указывает на то, что указывает на меня. Я закатываю глаза.
– Тебе надо бы быть внимательной с закатыванием глаз. Ой, часто это делаешь со мной, – он отпрыгивает, когда я тянусь к нему, чтобы ударить его в грудь.
Он пятится, пока не оказывается на кухне, вне моей досягаемости.
– Ты так раздражаешь! – кричу я.
Слышу, как он открывает холодильник.
– Что ты делаешь?
– Я хочу есть.
– Сейчас?
– Почему нет? Я поработал ранее и заработал аппетит. А ты?
– Я не могу есть.
А тут язык застрял в моем горле и мне приходится скрестить ноги, чтобы не описаться, потому что передо мной стоит Энди в бикини из взбитых сливок.
Он улыбается совсем не смущённый и проводит пальцем по белой пене на его правом соске, чтобы затем положить палец в рот.
Он мычит, закинув голову. Это должно быть странно. Это завораживающе, эротично и заставляет меня избавляться от одежды в гостиной так, как будто я распутная шлюха. Его ноздри раздуваются, когда я подхожу ближе. Он резко хватает меня, прижав меня к груди, и сливки размазываются по мне.
– Теперь мы пара, – говорит он низким голосом.
– Хм. И что же нам с этим делать?
Озорной блеск в его глазах показывает, что он точно знает, что хочет с этим делать и его планы совпадают с моими.
Еще несколько часов мы не едем к нему домой. Мои вещи едва ли собраны, но я знаю, что на это есть время. Когда я вхожу в дом Энди, большой самодельный плакат «Добро пожаловать домой» встречает меня на входе. Под плакатом стоят мальчики с детской кроваткой. Я смотрю на Энди и поднимаю бровь. Он потирает шею и пожимает плечами.