Чуж чуженин
Шрифт:
Однако сделанного не воротишь, и, пусть её сын и превратился в чудовище, он жил.
— Не говори так! — не выдержала Мстислава, и Ратмир посмотрел на неё. Очи княжича были тёмными и блестящими, словно его вновь лихорадило.
— Это правда, Мстиша, — тихо и твёрдо выговорил Ратмир. — Ты ведь и сама знаешь. Ты видела.
Непроизнесённые слова застыли на губах княжны. Она и вправду видела. Рассказ Ратмира объяснял и его странное исчезновение, и непонятную болезнь, и тот страшный, нечеловеческий взгляд. Мстислава не заметила, как по
— В ту ночь… — несмело начала она, и Ратмир кивнул, поняв с полуслова.
Мстиша сморгнула и потёрла ладонью об ладонь, согревая похолодевшие пальцы.
— Что произошло? — ломким шёпотом спросила она.
— Я не помню. — Голос княжича прозвучал сухо и отчуждённо.
— Не помнишь? — изумлённо повторила Мстислава.
— Когда это подступает… Когда я слышу зов и начинаю превращаться, ещё некоторое время я остаюсь человеком даже в волчьем обличье. Но это человеческое быстро исчезает, как бы яростно я ни пытался воспротивиться. Моё усилие тщетно, точно я пробую удержать воду в пальцах, и меня поглощает тёмная пучина. Её хватка так крепка, что, вернувшись в людское тело, на малый срок я всё ещё остаюсь волком и способен причинить вред тому, кому не посчастливилось оказаться рядом. Ты могла пострадать.
— И ты совсем не помнишь… — растерянно начала княжна, но Ратмир перебил:
— Нет, но знаю — то, что происходило в моём чёрном беспамятстве, было ужасно. Порой воспоминания остаются, и тогда они похожи на обрывки болезненного сна. В иной раз я не помню совсем ничего. Я не впервые пришёл в себя в грязи и крови. Иногда кровь принадлежит мне. Иногда — она чужая.
Стиснув руками лавку, Мстиша поморщилась и отвернулась в сторону, но Ратмир порывисто подошёл и присел на одно колено перед девушкой.
— Я могу не помнить, но я знаю,знаю, что делал страшные вещи. — Его слова сыпались ей под ноги хриплой дробью. — В уплату за жизнь мать, сама того не ведя, продала мою свободу. Каждую луну я теряю собственную волю и становлюсь зверем. Вот истинное лицо твоего жениха, Мстиша. Вот за какого человека ты хочешь выйти замуж.
Мстислава робко подняла ресницы и взглянула на Ратмира. Он смотрел жадно. Янтарные очи лихорадочно обшаривали её лицо, словно пытаясь проникнуть в разум и сердце, словно пробуя разгадать чувства, стоявшие за искажёнными страхом и милосердием чертами девушки.
Чего он желал больше? Чтобы Мстислава испугалась и прогнала его, или чтобы несмотря на жуткую правду, осталась верна своим словам? Разве мог он ждать от неё, в два счёта забывшей о Сновиде, постоянства и преданности?
Мстиша протянула руку, презирая себя за то, что не может сдержать дрожи, и коснулась лица княжича. Ратмир не отпрянул, но его зрачки расширились, а дыхание замерло. Мстислава осторожно провела пальцем по рубцу.
— Это случилось, когда ты был в волчьем облике?
Ратмир невесомо кивнул, так, чтобы не сбросить её ладони со своей щеки.
—
— Изувер, — ужаснулась Мстиша. Она бессознательно продолжила ласкать Ратмира, и на миг он прикрыл глаза, но тут же снова распахнул их, точно не разрешая себе поддаться её нежности.
— Не знаю, — покачал головой княжич. — Меня, любимого сына, который не слышал в жизни грубого слова и не видел жестокости, Шуляк бранил и колотил батогом, но он же научил меня всему, что я умею. Я ни разу не слышал от колдуна похвалы, но благодаря его науке я нигде не пропаду. Он выставлял меня босиком на мороз за малейшую провинность, но он же поведал мне пути и повадки животных и сделал лес моим домом. Шуляк мог не кормить меня неделю, но он показал, как ловить рыбу и плести корзины. Он никогда не любил меня, но он научил ценить любовь.
— И ты жил с ним вдали от семьи и друзей? — с сочувствием спросила Мстислава.
— Иногда он посылал меня в город с поручениями, а раз в год я мог побывать дома, так что людей я видел. Когда шла моя третья зима у Шуляка, он взял себе ученицу из одной из ближних весей. Сначала я обрадовался — девочка была чуть младше меня, и я надеялся найти в ней товарища, но скоро стало ясно, что она предпочитала изводитькняжонкаи смеяться, когда Шуляк срывал на мне злобу. Так что я привык к одиночеству. Если, конечно, можно назвать одиночеством сожительство с чудовищем под одной шкурой.
Мстиша вздохнула и покачала головой.
— Но почему ты решил предупредить меня? Ведь, не попытайся я убежать со Сновидом, мы бы уже были женаты?
Княжич отвёл взгляд.
— Пока ты оставалась далёкой и незнакомой, я мог вообразить тебя любой. Принимающей меня таким, какой я есть. Слепо следующей собственной судьбе и воле родителей. Но узнав тебя, твою свободолюбивую и отважную природу, а, самое главное, твою неприязнь ко мне…
Мстиша хотела возразить, но Ратмир не дал ей, положив руку поверх её ладони.
— Ты ненавидела оборотня, и твоё чувство было справедливым. Я и сам его ненавижу. Я понял, что не хочу принуждать тебя. Я не хочу получить твоё сердце обманом.
Мстиша замерла. Дышать стало нечем.
— Оно и так уже принадлежит тебе.
Тело Ратмира одеревенело. Он прищурился, всё ещё держа её руку в своей.
— Подумай. Подумай, Мстиша, ведь пути назад не будет. Ни для тебя, ни для меня. Если ты уйдёшь, я пойму. Я первый скажу, что это — верный поступок.
— Ты хочешь, чтобы я ушла?