Чужаки
Шрифт:
— О, вы совсем не знаете русских, мистер! — торопливо зашептал Петчер. — От них можно ожидать всего.
— От живых, конечно, но не от мертвых. — Геверс вплотную подошел к Петчеру.
— Пришла пора, мистер, отстранить от руководства работами Калашникова. Нужно немедленно обвинить его в провале спасательных работ и этим показать свою заботу и тревогу о погибающих шахтерах.
Петчер благодарно посмотрел на Геверса.
— Это очень умное предложение. Не понимаю, почему вы не сказали мне об этом раньше?
…Подошел Калашников, он обессиленно повалился на крепежник.
Во дворе
— Что случилось? — подойдя к Калашникову, грубо спросил Петчер.
Инженер мутными глазами смотрел в сторону забоя.
— Сейчас произойдет обвал. Он намного страшнее, чем мы предполагали. Теперь все кончено. — Калашников глухо застонал.
— Как кончено? Что вы болтаете? — громко, чтобы все слышали, закричал Петчер. — Да как вы смеете так говорить? Неужели же вы не понимаете, что там завалены люди и мы должны во что бы то ни стало спасти их!.. Да вы, оказывается, трус, паникер! — размахивая кулаками, еще громче закричал Петчер. — Я поручил вам руководство спасательными работами, а вы их провалили, а теперь хотите совсем остановить! Но я вам этого не позволю, не позволю! Убирайтесь вон! Вы больше здесь не руководитель. Я сейчас же прикажу остановить все шахты, завод. Собрать сюда всех рабочих! Я сделаю все, чтобы спасти наших людей.
Калашников был почти в обморочном состоянии. Вконец измотанный, он не мог перенести последнего потрясения.
— Обвал, обвал, — стонал он. — Что же это такое? Что же это за план? — И вдруг злоба, страшная злоба охватила все его существо. Поднявшись с крепежника, он схватил обеими руками полено и направился к англичанину. В груди его болезненно заныло, ноги дрогнули и подкосились. Падая на землю, он дико закричал и забился в мучительных судорогах.
Назначив Геверса руководителем спасательных работ, Петчер уехал в контору. Через час около Смирновской шахты собралась толпа людей, ожидая спуска на третий горизонт, чтобы принять участие в спасательных работах.
Собравшиеся возле шахты рабочие шумели, спорили, ругались.
— Бают, на поминки нас позвали. Правда, што ли? — громко спрашивал высокий сутулый шахтер стоявшего рядом Сашу Каурова. — Сперва уморили всех, а потом народ встревожили. Эх, и подлюги!
— Торопиться надо. Может, еще живых застанем, — дрожа всем телом и едва сдерживая кипевшую в нем ярость, ответил Саша. — Неизвестно еще, а вдруг живы?
— Кому неизвестно, а кому поди давно известно, — сердито пробурчал шахтер. — Намедни к нам псаломщик забегал. Говорит, у них воздух-то весь вышел. Задохлись они. Огня, говорит, там теперича и то не разведешь, а без огня чего там! Известно, могила.
— Обожди, Минька, каркать, — вмешался рядом стоявший шахтер, — може, еще живьем вынут, кто знает как?..
— Тьфу, дурачье какое! — озлился Минька. — А вы еще через год приходите, в самый раз будет. Эх же и тюти! — И Минька с обиженной миной отошел от своих собеседников.
Приступив к спасательным работам, Геверс первым делом заменил измученных шахтеров вновь прибывшими. Петчер нагнал ему теперь столько рабочих, что часть из них была даже отпущена домой. Так же, как и Калашников, Геверс решил не уходить из шахты до конца спасательных работ. Никто, даже самый строгий
— Лентяй, мерзавец! — исступленно кричал Геверс. — Там товарищи наши погибают, а ты работу срываешь!
Парень начал было огрызаться, но на него прикрикнули забойщики:
— Замолчи, сам виноват!
У Геверса были бы все основания торжествовать победу, если бы не гул, донесшийся из восточного штрека. Чтобы как следует проверить штрек, он приказал прекратить сваливать туда породу и стал прислушиваться, не повторится ли гул снова? Вскоре его застал там штейгер. Догадавшись, по какой причине англичанин находится в штреке, Мустафа предложил освободить штрек от породы.
— Это для чего же? — насторожившись, спросил Геверс.
— Как для чего? — удивился Мустафа. — Взрыв-то ведь в этой стороне был слышен.
— Ну и что?
— Да так, ничего, — уклончиво ответил Мустафа.
Сделав вид, что он не понял намека, маркшейдер ушел в забой, оставив Мустафу в штреке.
Прошло еще несколько часов, и Геверс совсем успокоился. Разговаривая по телефону с управляющим, он как бы мимоходом напомнил:
— А ведь план-то все-таки оказался хорошим. Напрасно вы беспокоились, мистер.
— Да, да! — рассмеявшись, согласился Петчер. — У меня сомнений больше нет. Спасибо! — И они опять заговорили о ходе спасательных работ, доказывая друг другу необходимость их ускорения.
Возвращаясь после телефонного разговора и проходя мимо восточного штрека, Геверс заметил, как оттуда выскочил Мустафа.
— Мистер! — взволнованно закричал штейгер, увидев Геверса. — Опять-что-то бухнуло. Накажи меня аллах, если там нет людей.
— Не болтай чего не следует! — цыкнул Геверс. — Это тебе приснилось спьяна.
— Нет, не приснилось! — тряся головой, заупрямился Мустафа. — Там есть люди!..
Штрек не успели завалить на десять аршин. В глубине его было темно. Геверс взял лампу и вместе с Мустафой вошел в штрек. К ним подошел Рихтер. Сейчас он тоже принимал активное участие в спасательных работах. Механик хотел узнать, можно ли начинать спуск второй смены.
— Пожалуйста, подождите меня здесь, — попросил механика Геверс. — Я сейчас вернусь.
Прошло еще несколько минут. Рихтеру надоело ожидание. Постояв еще немного, он вошел в штрек.
В глубине он увидел Геверса и Мустафу, прильнувших к породе.
— Сейчас же велите забить штрек! — услышал механик распоряжение Геверса.
Больше Рихтер ничего не успел услышать. Какая-то могучая сила подхватила и с ожесточением отбросила его назад. Стараясь освободиться от навалившейся на него тяжести, Рихтер в ужасе закричал. Он увидел бегущих забойщиков, крепильщиков и откатчиков. А с той стороны штрека, откуда должны были выйти Геверс и Мустафа, выползли страшные тени… Присмотревшись к этим ползущим теням, Рихтер понял, что произошло, и снова страшно закричал: