Чужая боль

Нетесова Эльмира Анатольевна

— Но я не поверила, да и отвыкла от него. Стала совсем взрослой и слушала других. Я привыкла к своей жизни. Да и что он мне мог дать. Привыкшую к ресторанам из собачьей миски не кормят. Я, как только представила его убогую конуру, мне стало плохо. Ведь я уже имела свои апартаменты, хорошую клиентуру. Но все рухнуло, Сашок, в один миг. Как сказка с дурным концом. Я заразилась. И заразила очень большого человека. Он хотел убить меня, и был бы прав, но в последний миг не решился, и он велел мне навсегда сгинуть с его глаз. Я так и сделала. И хотя давно вылечилась, очень боялась попадаться на его глаза. И однажды он меня увидел. Я думала, что он порвет

меня в клочья. Мне было очень страшно смотреть на него. Он не был похож на себя. Но снова сумел взять себя в руки и приволок в милицию, в вендиспансер, там подтвердили, что я прошла лечение и здорова. Но он не поверил. Он бил меня, как последнюю сучонку, топтал ногами, швырял об пол, пока милиция не отняла. Но, он и тогда не успокоился. Добился чтоб изолировали от всех. А что ему стоило? Он надавил на свои рычаги, и я здесь. Меня предупредили, что за мною будет особый надзор. И если вздумаю сбежать, меня попросту убьют и зароют как бешеную собаку. От его мести ничто не оградит и не защитит. Он хуже зверя, злее сатаны. Я боюсь его даже во сне. Мне все кажется, что он подкрадывается и лезет с руками к моему горлу,

— Юлька, кончай! А то я уписаюсь! — взвизгнула худосочная Зойка и задергала ногами.

— Ты была у него в содержанках?

— Вот именно. Мне следовало это помнит всегда.

— Сюда он не придет. Можешь не опасаться такие люди дорожат своим реноме.

— Он приедет куда угодно. Он сказал, что н успокоится, пока не убьет меня.

— Юлька угомонись, он дважды мог тебя прикончить и не смог. А значит, струсил, или любил тебя.

— Не нужна мне его любовь! Если бы знала, никогда не связалась бы с ним. Ведь были другие. Но почему именно этот встал на пути?

— Но ведь тебе можно вернуться к отцу и жить у него тихо и незаметно.

— Не выйдет. Отец умер. Я за день до смерти навестила его. Он сказал, что уходит и своею жизнью заклинал завязать с распутством, и тогда он будет молиться за меня на небесах.

— Он сам вытолкал тебя на панель.

— Да! Но потом просил прощенья.

— Чего оно уже стоит потом.

— Он предлагал выход, деньги, он умолял. Это была последняя просьба покойного. И отец, умирая, сказал мне:

— Через все круги ада пройдешь, через все муки, и все же будешь убита за грехи.

— Я душой чувствую, что он сказал мне правду. Ведь не выполнила последнего его слова и буду наказана. Так бывает всегда.

— Кончай базар! Можно подумать, что путанки, последние из баб на земле! Брешете! Мы самые первые и нужные! Без нас нет ни радости, ни удовольствия, — захохотала Зойка истерически.

— Вот я сама по себе такою на свет выкатилась. Никто не учил, не прогонял, в доме всего хоть завались, всякой жратвы и шмоток. А я с восьми лет со всеми пацанами терлась по всем чердакам и подвалам. Отец в милиции работал. С десяток ремней об мою мандолину порвал. Ну и толку! Что? От того она борзее становилась. Что с того ремня проку, когда на очереди пяток мальчишек стоят. Я в мороженом купалась. Потом так привыкла, что на школьной перемене успевала оттянуться с каким-нибудь пацаном. Это же кайф, девки! А для чего живем? Чтоб получить наслаждение! Меня отец вздумал остепенить и выдал замуж в восемнадцать лет за сорокалетнего. Ну, он думал, что девочку взял! Как бы ни так? Я ему отморозку, в первый же день преподала урок тяжелого секса. Он к утру чуть не сдох, а на другой день сам сбежал. Кишка тонка оказалась. У меня давняя школа, а он только любитель, вот и не сошлись в потребностях. Я

его на уши поставила, а он спрашивает меня:

— Зачем?

— Он даже минета приличного не знал. Куда уж дальше? Короче, разбежались с ним, я отцу прямо сказала, мол, слабака привел. Тогда он, недолго думая, приволок какого-то боцмана. Где выкопал, не знаю. Но настоящий мужик оказался. Что надо! Одна беда с ним, ему на день, десяток баб нужно и чтобы все разные.

— А тебя ему не хватало?

— Даже к койке за ногу привязывала. Все равно убежал пройдоха. Настоящий козел, а не мужик. Ему хоть цепь на шею, едино смоется! Вот такой отморозок! Но как мужик — классный хахаль. Моя звездища до сих пор по нем воет, но что делать? Равного не нахожу! — рассмеялись девки.

— Хватит роготать, девчонки! Пошли «пахать». Сейчас смеетесь, а вечером снова ползком домой вернетесь, — заметил Сашка. И девчата молча встали. Они понимали, день предстоит не из легких, понадобятся силы.

— А какая у нас на вечер развлекательная программа намечается? Вчерашняя дискотека мне по кайфу пришлась. Отморозков было много. Кого хочешь клей. Я аж с троими оторвалась, — призналась длинная, как жердь, бесцветная Полина.

— Кто на тебя, такую облезлую, запасть мог? — посмотрел на нее Сашка с сочувствием.

— Чего не веришь? Даже в очередь стали, чтоб со мной оторваться, — похвалилась девка занозисто.

— Ну, видно, уж очень соскучились парни по свежине, — подумал Сашка улыбчиво. Вслух ничего не ответил. Лишь спустя время сказал, что на сегодняшний день все развлекательные мероприятия отменяются.

— Почему? — удивились девчата.

— Сегодня к нам в гости придут работники милиции. Беседу будут проводить. Как надо жить и работать в нашей деревне. Наверное, по этому поводу появятся, — предположил бригадир.

— На хрен они сдались?

— Девки, а сколько их придет? Если на всех хватит, я не против! Только пусть по гражданке оденутся, чтоб соседних старух не пугать, — вставила Тамара.

— По мне лягавый, хоть голый, все равно лягавый. Я с ними стараюсь дел не иметь. Иначе, обязательно в какую-то историю вляпаешься, — ответила за всех щекастая Шурка.

— А ты что будешь делать после работы? — спросил бригадир.

— На вечерок, или на всю ночку набиваешься? — повернулась к нему Шурка.

— Я не о том. У меня жена!

— Тогда чего спрашиваешь? Иль какой кент средь ментов завелся, что мною интересуется?

— И здесь не угадала! Я без сексуальных наклонностей. После работы дом пойдешь прибрать. Для себя. Старушка в интернат ушла. А дом теперь бесхозный. Вот и возьми в свои руки. Стань хозяйкой.

— А лягавых в помощь дашь?

— Эти не для тебя. У них беседа с ограниченным кругом лиц, — предупредил заранее и увидел, как насторожилась Юлька.

Мигом сошла с ее лица веселость. Девка побледнела, покрылась пятнами, умолкла и старалась ни с кем не поддерживать разговор. Она задумалась о чем-то своем.

Работали в этот день без огонька, даже не шутили как обычно. Всех насторожило предупрежденье о милиции.

— С кем они будут базарить? О чем? — гадали девчата.

— Ну что заранее сопли сушите? Иль впервой с ними базарить? Нового не ждите. У них мозги деревянные. Не способные на перемены. Ничего интересного не услышите. Зато выспаться успеете. А когда они смоются, разбежимся кто куда.

— Тебе на сегодня «стрелку» забил вчерашний хахаль?

— О чем ты, Зойка? Он за вчерашнее не рассчитался. А сегодня чем заплатит?