Чужая боль
Шрифт:
— Ты плохо знаешь меня. Я никогда не бегу от информации, какою бы она ни была. Даю слово, если мы и расстанемся, то только не врагами.
— Плесни еще чаю, но покрепче! — попросила Юлька и заговорила тихим, глухим голосом. Она рассказала Косте все: о детстве и юности, друзьях и подругах, об отце.
— А где твоя мать? Куда делась?
— Я не знаю правду. О ней никогда не говорил отец. Видно было, что надо умолчать, чего стыдиться. Он даже пьяным не проговаривался. А значит, молчание было не случайным. Но и другое, не зря меня воспитывал он, а не она. Все говорили, что она умерла. Но
— Юлька! А ты способна изменить свою жизнь?
— В каком смысле?
— Все поменять и стать иной?
— Не знаю! Не пробовала. А что ты хочешь; предложить? Ведь я не ребенок!
— Юлька, люди меняются даже в зрелом воз-расте. Ты же совсем молодая.
— Костя! Я столько пережила и перенесла, что мне кажется, будто прожила тысячу лет. Поверишь, жить не хочется. Я все видела и испытала. Я не хочу никаких перемен. Мне горько, что живу впустую, помимо воли. А уйти из жизни самой не хватает смелости. Хотя мысль о том возникала не раз. Я была бы рада уйти насовсем, но без чужой помощи. А такого случая нет. Мне надоело тянуть резину безысходности и быть рабой непонятной ситуации, в какую невольно загнала жизнь.
— Я не пойму одного!
— Чего именно? — удивилась Юлька.
— Почему хнычешь? Что жалуешься на судьбу и поливаешь слезами? Что ты потеряла? Отца? К сожалению, все родители когда-то уходят. Мать? Но ты и не помнишь ее. Детство? Оно теперь у многих сродни твоему! Юность? Она покуда в твоих руках, как и жизнь. Саму себя оплакивать прежде времени дело неблагодарное. Ты в этой жизни потеряла единственного друга. Стань достойной его памяти и постарайся жить как он, уповая на судьбу. Поверь, она сама тебя найдет, даже когда перестанешь ждать…
— Костик! Ты очень добрый человек, совсем, как дед. Но и я уже не девочка. Мне очень хочется жизни, какую я люблю и никогда не смогу получить. Я это чувствую и умру в этой деревне забытой, ненужной никому. Мою могилу будут пинать ногами и говорить вслед грязные слова. Может, даже заслуженно, и все же обидно. Хочется лежать среди своих, чтоб все понимали и жалели. Ведь в жизни так и не увидела хорошего. Меня никто не любил. А я только деда. Но и его не стало. Одной на свете и горько, и тошно. Впрочем, к чему это тебе говорю? Каждый в своей судьбе пережил свою трагедию.
— Ты говори, Юлька. Тебе надо выговориться. Как сама с собой поспорь. Это нужно. Я лишь случайный слушатель.
— И ты не будешь смеяться надо мной?
— Ни за что! Даю слово.
— И ты не полезешь ко мне как к бабе?
— Даже не подумаю!
— А почему? — удивилась Юлька искренне.
— Ты не в моем вкусе. Я люблю энергичных, живых женщин, искристых и веселых. Размазня не для меня. Слабых не уважаю. На них нельзя положиться, нельзя им доверять. Слабый всегда бескрылый. Я таких не признаю.
— А ты неправ.
—
— Ты попал под такое настроение, под плохую ситуацию. Но я переломаю ее и себя.
Костя ушел под утро, поцеловав крепко спящую Юльку в щеку. Она не услышала и не проснулась. Только утром с трудом вспомнила, что у нее кто-то был в гостях.
Может, она и вспомнила бы о Косте, о ночном разговоре с ним, но на ферму прибежала Ритка. Вся растрепанная, бледная, что-то несвязное несет. А что — не понять. С трудом поняла, что бабке плохо и Ритке надо срочно вернуться домой.
Юлька отпустила ее без лишних вопросов, осталась одна, без помощницы. К обеду изрядно вымоталась от жары и пара. Занемели руки и ноги, она решила передохнуть, и в это время на ферму пришел Костя. Юлька узнала и обрадовалась его приходу. Парень много не говорил, заменил Юльку, надев брезентовый фартук, сапоги, стал размешивать комбикорм, приказав девчонке отдыхать. Та через час решила заменить парня. Так до вечера они спокойно отстояли смену и вечером вместе пришли домой. Девка, растопила печь, взялась готовить ужин, Костяк помогал не спрашивая. Он управлялся, как хороший хозяин. Юлька даже позавидовала расторопности человека. А тот успел пожарить картошку, рыбу, сделал салат из помидоров, нарезал хлеб.
— Ты не устал со мной возиться?
— Если б так, не пришел бы.
— А зачем пришел?
— Тянет к тебе. Мне интересно и тепло с тобой. Такое бывает редко. А что, я надоел тебе? Ты только скажи.
— Хочу знать, ты такой как все или только прикидываешься? — усмехнулась Юлька.
— Я сам по себе! Такой как есть. Другим уже не буду.
— Это классно! Знать все и не воспользоваться! Такое и впрямь впервые!
— Всему свое время. Я хочу не завоевывать тебя. Жду, когда сама меня захочешь и попросишь о том.
— Ну, это что-то новое. Такого не дождешься никогда. Забываешь, кто я есть, — усмехнулась Юлька.
— Да! Но прошло время. Оно меняет всех…
— У тебя были подруги?
— Конечно!
— Я имею в виду близкие отношения с ними?
Костя покраснел. Но ответил честно:
— Не часто, но случалось. Хотя на наших отношениях это не отразилось.
— А почему ты не женат?
— Мне надо закончить свой политехнический, стать на ноги и главное найти ту единственную, какую смогу назвать женой. На это потребуется время.
— И много?
— Не меньше трех лет.
— О как долго. А самому сколько будет?
— Совсем немного до тридцати, самый зрелый возраст. Или это много?
— Для кого как.
— Можно сократить, если в том возникнет необходимость. Но пока ее не вижу.
— Костя! А ты кого-нибудь любил?
— О! Это вопрос по теме. Сказать честно, я по натуре человек увлекающийся. Вот таких в жизни было много. Быстро загорался, еще быстрее остывал. Вот у меня была первая любовь. Мы с нею за одной партой пять лет сидели. Потом я понял, что не по мне человек и пересел к другой. С тою год. Больше не выдержал. Потом с третьей. Тоже год. И так до десятого класса, пока не влюбился в учительницу-практикант- ку. Хорошая девочка, мы и теперь с нею дружим, конечно, без секса, ну как обычные друзья. Она для меня кореш. Иначе назвать не могу.