Чужая невеста
Шрифт:
– А кто поручится за тебя, Таш? – Тихий чуть хриплый голос… И столько горечи в нем было, столько усталости, что я расстроилась еще сильнее.
Неужели все настолько плохо? Ильва, Ильва… во что же ты меня втянула?! А ведь я не вундеркинд, не мастер боевых искусств и даже не психолог, способный правильно оценить ситуацию и действовать в соответствии. Я просто девушка, которая думала, что хуже в жизни быть не может. Ошиблась, признаю! Может, и даже есть.
– Надо возвращаться, пока разъяренные городские всей толпой сюда не явились, – поторопил своих спутников темноволосый, одарив меня совсем не добрым
Блондин качнул головой, соглашаясь, и, не глядя на нас с Ташем, сухо бросил:
– Идемте! Оба! – И, направившись к двери, добавил: – А вы, вивьеры, располагайтесь. Клиенты скоро подтянутся.
Обе полуголые девицы изобразили что-то отдаленно похожее на реверанс и многозначительно переглянулись. Друг помог мне слезть с кровати, и я на дрожащих ногах поплелась за ним. К счастью, руку мою из своей огромной ладони мужчина так и не выпустил, за что я была ему очень признательна.
Каждый шаг босых ног по каменному полу освещенного факелами туннеля давался мне с трудом. Ощущение, будто меня ведут на эшафот, давило на нервы. Напряжение росло, молчание угнетало, а сердце тревожно билось в клетке ребер. И когда рыжеволосый лэф, замыкавший нашу процессию, сказал:
– Подними ее, а то заболеет, – я чуть не подпрыгнула от испуга и неожиданности.
На руках Таша, тут же выполнившего приказ Йена, было намного комфортнее. Мужчина излучал силу, уверенность и какую-то слепую убежденность в собственной правоте. Он свято верил, что я ни в чем не виновата, в то время как у меня на сей счет имелась масса сомнений. Кем была эта Ильва, чем жила, чем дышала? Кроме короткого воспоминания из ее прошлого и некоторых знаний, полученных мной на уровне подсознания, я ничего о серокожей девушке не знала. Совсем ничего! Неизвестность пугала.
Решив и дальше настаивать на версии с амнезией, я обняла за шею своего защитника, которого мне не иначе как сама судьба послала в помощь, и поверх его обнаженного плеча украдкой посмотрела на «медведя», которого Таш называл учителем. Размахом плеч и ростом этот мужчина уступал разве что блондину. И если, по моим примерным подсчетам, Грэм был метра два с небольшим хвостиком, то Йен как раз на этот самый «хвостик» от него и отставал. В то время как Таш и темноволосая сволочь, предлагавшая наказать меня за предполагаемую провинность Ильвы, были ниже рыжего где-то на полголовы. И выше меня – на полторы. Девушки из дома Вивьеры, оставшиеся в мини-борделе, тоже, кстати, не отличались крупными размерами. Из чего я сделала вывод, что либо среди лэфири такая разница габаритов у мужчин и женщин норма, либо… я просто мало еще видела представителей серой расы.
– Любопытно? – прервал поток моих умозаключений Йен, от которого не ускользнул мой повышенный интерес к его персоне. Не став строить из себя дурочку, я едва заметно кивнула. – Вижу, что любопытно, – чуть улыбнулся лэф, продолжая идти позади нас. – А вот страха и брезгливости… не вижу. – Прищурившись, он чуть склонил набок голову, с не меньшим интересом изучая меня. Вернее, верхнюю часть моего лица, торчащую из-за плеча Таша, черноволосую макушку и большие серые уши с нереальной, по людским меркам, подвижностью.
Серьги жалобно звякнули, когда мой левый орган слуха нервно дернулся, привлекая внимание рыжего. Оценив с близкого расстояния свежее клеймо на мочке, мужчина нахмурился и замолчал, о чем-то сосредоточенно думая. А я продолжала сидеть на руках молодого лэфа и наблюдать
Йена называли «ри», что на языке лэфири означало «наставник». Он был старше Таша, но, как мне показалось, не так чтобы намного. Лет десять разницы, может, чуть больше. И это если примерять на серых возрастные рамки людей. Рыжие волосы мужчины, усыпанные, словно инеем, ранней сединой, были стянуты в короткий хвост, из которого выбивались непослушные пряди и падали на лицо. М-да… лицо. Несмотря на то что я уже немного привыкла к странной внешности этих существ, их по-прежнему хотелось называть монстрами. Именно за облик, а не за поступки, ведь ничего плохого они мне пока не сделали. Таш вон даже в защитники записался, а заодно и в носильщики.
Самым близким сравнением для сильной половины лэфири, которое приходило на ум, были орки из экранизации книг Толкиена, но с более человеческими чертами. Девушки же в пещере, как и мое отражение в зеркале, куда больше походили на обычных людей, отличаясь от них лишь цветом кожи и формой ушей. Лэфы были вполне симпатичные, на мой вкус, даже красивые, а вот облик мужчин пугал. Хотя вру! Куда больше меня, привычную к воспеванию монстров на экранах ТВ, пугали непонятная ситуация, в которую я вляпалась, клеймо шлюхи на левом ухе и намеки темноволосого гада на наказание. А монстровидные физиономии лэфири вполне можно было пережить. С лица, как говорится, воды не пить.
Так за собственными размышлениями и игрой в «гляделки» с рыжим я едва не пропустила тот момент, когда, в очередной раз свернув, наша короткая процессия вышла из мрачного тоннеля в не менее мрачный зал. В отличие от предыдущих помещений, все здесь было украшено строгим декором. На ступенчатом возвышении стоял массивный каменный трон, по обе стороны от которого располагались вырубленные в стенах ниши с широкими скамьями. А напротив трона в немом ожидании застыл десяток мрачных лэфири. И, что меня сильно удивило, внешне эти мужчины куда больше походили на людей, нежели на монстров.
Глава 2
В чужом мире
– Пос-с-ставь на пол мою дочь, уродец, – прошипел один из группы человекоподобных лэфири, прожигая ненавидящим взглядом Таша и меня.
– Не перегибай палку, Брэд-риль, – положив ладонь ему на плечо, сказал другой лэф. Он был более пожилым, нежели остальные мужчины. Мысленно я его окрестила – «седой».
Но тот, кто являлся отцом Ильвы, лишь окрысился на своего спутника и, скинув его руку, снова зашипел:
– Это все твой с-с-сынок, Касс-риль, твое жалкое уродливое отродье, я знал, знал, что он не оставит в покое мою девочку, что он…
Громкое покашливание Грэма было достаточно выразительным, чтобы все присутствующие заткнулись и воцарилась напряженная тишина, прерываемая лишь недовольным сопением «папочки».
– Если вы, глубокоуважаемые рили, намерены и дальше выяснять отношения между собой, – с истинно королевской грацией усаживаясь на каменный трон, проговорил блондин, – то делайте это на СВОЕЙ территории, – с нажимом добавил он и, положив руки на массивные подлокотники, откинулся на жесткую спинку, которая значительно возвышалась над его головой. Верхнюю часть кресла украшало изображение каменного солнца с довольно свирепой физиономией. На ее фоне лицо Грэма казалось застывшей маской непробиваемого спокойствия.