Чужая Победа (сингл-промоверсия)
Шрифт:
Парочки… Они повсюду…
Поздний вечер, и они все едут домой. Я представляю, как этот жлоб будет трахать свою жирную свинку. Как его длинный хрен будет торчать из ее жирного зада. Ну и что?
Какая-то телка с дорожным чемоданом смотрит на парня на скамейке напротив и лыбится. Он не подает признаков понимания. Она, по ходу, не в своем уме. Жутко. Сколько вокруг людей, уже напрочь свихнувшихся, отдалившихся от реальности! Как в этом всем жить?
«Ты приходишь, ни хрена не делаешь, слоняешься, хуи пинаешь, так еще и опаздываешь на это все, а я должен тебе
«Не д олжен»
«Правда? Ах ты умница ты моя…»
Это было? С кем это было? Чьи это слова? Я обхватываю голову руками. В ушах звенят громкие, отчетливые фразы.
«…а я должен тебе за это платить?»
Девка с чемоданом продолжает улыбаться. Это ужасно.
«Умница…давай, теперь я приму у тебя…»
Мне не нравится это слово. Но я спускаю трусы и даю ему возможность взять мой член в рот.
Озноб усиливается. Наверное, перепады давления. Чертово метро! Но я должен добраться и увидеть своими глазами все.
«Я не люблю это слово…»
«Тогда иди на хуй отсюда… Ты уволен! Служба контроля будет в курсе!»
Всхлипываю. Нет, я должен быть сильнее всего этого. Странные фразы отбивают свой замысловатый такт в моей голове.
Рядом со мной тетка вырывает из журнала страницы. Одну за другой – избирательно, методично. Звук рвущейся бумаги кажется работой напильника по затылку. Она вырывает страница с кроссвордами, какую-то рекламу, еще какие-то страницы, а потом складывает удаленное и кладет в маленькую сумочку, а потом продолжает читать то, что осталось.
«Знаешь, я не хочу…»
«Умница…»
«…уволен!»
Рядом с улыбающейся телкой освобождается место, и она хлопает по сиденью, призывая того парня подсесть, и он садится рядом с ней, и она целует его в щечку. Я вырываюсь из вагона. Моя станция.
Оглядываюсь на перрон, стоя уже около эскалатора. Восьмого марта прошлого года я вроде как случайно спихнул мужика на рельсы на Ладожской.
Я прохожу мимо и толкаю его локтем и быстро отбегаю в сторону и потом ухожу со станции. Оглядываясь, вижу, как поезд с визгом тормозов врезается в него, разбивается стекло кабины, кровь брызгает вокруг, а мужик – или его тело, - скатывается под поезд. Потом я снова подхожу, сделав круг через эскалаторы и не понимаю, что происходит, и мне кто-то обрывочно рассказывает, и из-под поезда достают мужика, и его живот поднимается и опускается, и он явно еще жив, и на его голове и на губах кровь. А я делаю вид, что не знаю. Или я действительно не знаю? Я не уверен. Мне нужно уехать.
Анна живет на втором этаже. Я нахожу способ забраться по стене. Водосточная труба, перекрытия лоджий и немного ловкости – и я на лоджии Анны. Это я точно знаю.
Всматриваюсь через небольшой промежуток между шторами.
Черт возьми, почему?!
Она стоит на коленях перед каким-то левым мужиком – темноволосым, высоким, крепкого
Взвизгивает сирена патрульной машины. УАЗик внизу. Я спешно слезаю с лоджии, мент по громкой связи что-то бормочет – явно в мой адрес. Мне крупно повезло, кажется. Осталось сделать еще один шаг, и…
Я срываюсь, падаю вниз, на асфальт перед домом. Кричу от боли. Явно подвернул ногу. Вскакиваю, потому что времени страдать нет. Мне что-то кричит вышедший из машины мент, но это нес толь важно, и я бегу изо всех сил, ищу место во дворе, чтобы спрятаться, но тут все слишком открыто, и я ныряю в кусты, а потом отказываюсь на тротуаре, и на него уже выезжает, мигая синими и красными вспышками, УАЗик.
Я делаю рывок обратно в кусты, превозмогая боль. Несусь к соседним дворам. УАЗик следует параллельно, по тротуару. Слышу его. Топот шагов. Видимо, мент с пассажирского сиденья гонится за мной. Возможно, он вооружен.
С этими парнями мне нечего ловить. Что я им объясню – моя девушка, предположительно, трахается с левым мужиком, и я это как раз уточнял, когда меня накрыли? Бред собачий.
Я оказываюсь в старом квартале. Здесь все более дружелюбно, дворы уже, нет обшиорных площадок. Но УАЗик уже каким-то образом вычислил меня, и я слышу его поступь на дороге двора. Дверь одного из подъездов приоткрыта и самую малость покачивается от порывов ветра. Забиваюсь в парадную. Замок решетки, за которой следует подвал, снят. Я открываю решетку и падаю в зловонную вонючую яму, сжимаюсь и сворачиваюсь в клубок. Меня не должно быть видно. Решетка за мной закрылась. Жду.
Не знаю, сколько времени прошло. Шума снаружи уже нет. И я успел привыкнуть к вони подвала. Моча, гниль, горячие испарения.
Пора выбираться. Пора домой.
Мобильник сел напрочь, и я не знаю который час. Добираюсь пешком до метро, но оно уже закрыто. Инее остается лишь двинуть пешком домой. Или попытаться снять тачку. Черт, я же не взял толком денег. Кто меня повезет за «сотку» через весь город? Ночь будет длинной.
Вхожу в квартиру и сажусь прямо на пол в прихожей. Усталость сковывает меня.
Серег выходит с какой-то сумкой.
– Здорово. Горячую воду вырубили.
– С какого? – с вялым возмущением интересуюсь.
– Числа?
– Забей. Я понял.
– Я пойду, помоюсь у своей телки.
– У твоей телки?
– Ну да, знаешь, у моей…ммм… чики, у….
Он назвал имя, но я не расслышал.
Инны? Анны? Нины?
Что-то в этом духе.
– Только тебя я не смогу к ней взять, понимаешь? Ну, неудобно, что ли.
– Да ладно. Я так как-нибудь.
– Давай, - открывает дверь. – Слушай, а что там у тебя с твоей-то?
– Дерьмо собачье, - отрезаю. – Она ебется с другим.
– Ну, брат, это такое дало, - кивает. – Слушай, мне кажется, тебе надо с ней поговорить. Знаешь, жестко, требовательно. Пусть хотя бы все признает. Пусть выслушает тебя. А то – че за херня? Ты мучаешься, а она устраивает параллельную личную жизнь? Я бы за такое…
– Иди. Удачи, - сквозь зубы.
Уходит.
Утро.