Чужая Победа (сингл-промоверсия)
Шрифт:
– Да?
– Я соскучилась.
– Когда к тебе приехать?
– Хочешь – приезжай сейчас.
– Ты одна?
– Не поняла.
– Ну… никого в гостях или типа того?
– Что за странные вопросы? Конечно, я одна.
– Прости.
– Что ты там себе надумал?
– Ничего. Я скоро. Люблю тебя.
– Жду.
В квартире Анны просторнее, чем у меня. Что неудивительно для двухкомнатной новостройки.
Она уже почти раздета, и я поглаживаю красные чулки на ее ноге. Она отталкивает меня, заставляет встать, а сама встает на колени и стаскивает с меня трусы. Ладошками поглаживает член. Мне кажется,
Ее теплый влажный ротик поглощает меня целиком. Посасывая, погружая меня в себя до самой глотки, она заставляет меня ощутить кипение крови по всему телу.
Встает. Спрашивает, что я с ней сделаю. Я ставлю ее коленями на диван белой кожи, и она одной ладонью упирается в спинку, а другой оттягивает свою ягодицу, и мне больше не нужно намеков, и я бросаюсь жадно лизать ее половые губы, клитор. Покрываю поцелуями ее ножки в чулках. Каждый ее томный стон словно бы вызывает микрооргазм в моей голове, и я раздвигаю ее ягодицы шире и смотрю на ее упруго сжатый анус, и, осторожно попробовав его кончиком языка, начинаю проникать в него все глубже, и вкус ее тела заставляет меня требовать более глубокого проникновения. Она стонет и требует еще. Ее сфинктер крепко обхватывает мой язык, и я двигаюсь туда-обратно, заодно проникая в ее влагалище двумя пальцами и массируя область, где поджидает меня ее хорошо знакомая точка G.
Я еще не вошел в нее, а она уже кончила трижды – один раз клиторально, и дважды – от моих пальцев, пропитанных ее соками, как мне кажется насквозь. Она просит немного отдыха, но уже спустя несколько секунд начинает ласкать мой член, запускает его в рот, жадно сосет, а потом требует, чтобы я, наконец, вошел в нее и кончил внутрь.
Мы меняем несколько поз, и ее оргазмы словно бы передаются мне, но я сдерживаю эякуляцию, чтобы получить максимум удовольствия от завершения, но в какой-то момент меня накрывает такая волна кайфа, что мне не удержаться, и я впускаю во влагалище все, что так стойко носил все это время. От напора каждой струи спермы меня едва не выносит из Анны, но я крепко обхватываю ее бедра, и в последний момент, когда я делаю последний рывок с последней струей, она громко сообщает мне о том, что снова кончила.
Мы лежим на ее кожаном диване, разложенном до состояния тахты. Молча. Нам и так все ясно. Я краем глаза замечаю, что из ее влагалища подтекла сперма, и это заводит меня снова. Уже через минуту я снова готов к труду и обороне. На этот раз Анна говорит, что хочет сначала получить порцию спермы в свою попу, а потом, на третий раз готова высосать из меня все до капли, и от этого предложения я не готов отказаться.
Я лежу у себя дома на диване. Абсолютно голый. Не хочу иди в душ. Я чувствую только еезапах и знаю, что все мое тело пропитано им. Поэтому я не хочу идти в душ. Мне плевать сейчас на факты, которые должны меня огорчать – работу, состояние жилья, еще что-то смутное. Мне нужно немного покоя. Я буду ждать только следующей встречи с ней.
Выпив немного крепкого пива, я продолжаю писать о том, как герой попадает в безвыходную ситуацию и ведет себя так, как подобает обстоятельствам, хотя это и вызывает диссонанс с мнением общества. Конечно, парня осуждают все его знакомые, но, знаете ли, quo d li c et jovi non li c et bovi,ведь
«Как стереть пыль с крышки старого рояля»
Так Анна охарактеризовала восстановление наших отношений. Но рояль оказался здорово расстроенным. Ничего удивительного, что сейчас настроить его заново – дело далеко не одного дня и даже не одного месяца. Но мы оба поняли, что нам нужно. Почти год ни у кого из нас не было пары. Мы устали. Мы встретились в нашем любимом кафе на Восстания. Мы говорили долго, несколько часов. На нас странно поглядывали парочки с соседних столов. Завидовали. Мало кто может вот так взять и поднять чувства, кажущиеся мертвыми, спустя год после разлуки. Время доказало, что мы нужны друг другу. Но ей трудно сейчас определиться с направлением своих действий. Она часто не хочет говорить ни об этом, ни о чем-то еще. Просит дать ей время. Просит не мучить ее. Но это все пройдет. Я знаю.
Солнце наполнило весь мир вокруг.
Всегда будет лето.
Я прищуриваюсь, глядя в окно. Потом смотрю на Анну. Она задумчива. Серьезна. Я спрашиваю, почему так. Она молчит. Отпивает молочный коктейль через трубочку. Сосет его до тех пор, пока мерзкий звук в трубочке не сообщает, что коктейль иссяк.
Я снова спрашиваю, что не так. Она почесывает щеку. Задумчиво смотрит в окно.
– Знаешь, я все равно всегда хочу чего-то большего, - она.
– Прости?
– Я хочу чего-то нового. Я засиделась на старых позициях. Где мы?
– Кафе. «Адмиралтейская», - удивленно; странный вопрос с ее стороны; возможно, перегрев на солнце? – Центр.
– Круто, - кивает.
– Хочу, чтоб ты оттрахал меня прямо на улице. В Центре. Чтоб ты долго имел меня стоя прямо на дворцовой, и если кто-то из похожих тоже захочет мне вставить, дал бы ему это сделать. Чтобы я лизала его потные яйца, а ты кончил в меня по полной.
– А ты на таблетках? – смущенно спрашиваю, стараясь спокойно, с пониманием относиться к ее заявлению.
– Нет. Но в случае чего – я сделаю аборт. Не проблема.
Через полчаса мы на дворцовой. Нас уже снимают на мобильники, планшеты, цифровые камеры прохожие, и мы скрываем лица – Анна тонким платком, я – рукой. Я не могу держаться дольше трех минут и изливаю в нее, мне кажется, океанспермы. Обстановка заводит меня и давит на голову одновременно. Анна еще стонет от последнего оргазма, а потом к нам подходит темный паренек, предлагает свое участие, и она расстегивает ему штаны, выдергивает его длинный и уже готовый к употреблению его член, а дальше я даже не могу смотреть, хотя и вынужден. Но через минуту у меня снова встает от этого странного зрелища, и я озираюсь, ищу глазами ментов, но их нет – вокруг только зеваки, и я вставляю ей снова.
На этот раз, мой оргазм так силен, что я боюсь пробить ее насквозь последними фрикциями, а потом мы собираемся и уходим, и она шаловливо болтает, дразнится кончиком своего умелого язычка, на котором заметна пленка спермы незнакомца, которая все еще у нее во рту. Она требует поцеловать ее, и я смущенно соглашаюсь, и у меня во рту оказывается ее слюна вместе с чужой спермой, и я сглатываю, и ей это нравится, а я…
Потом я обнаруживаю себя в том же кафе. Она заплатила за нас обеих и ушла. Я выхожу и направляюсь домой. Пешком. Пыльно. Летний Питер – это один сплошной комок пыли и липкой духоты. Из него не выбраться. Во рту послевкусие кофе, и только. Ничего больше.