Чужая Победа (сингл-промоверсия)
Шрифт:
Чертовски хочу быстрее оказаться дома. Не знаю, почему. Возможно, потому, что Анне пришлось быстро уйти из-за рабочего звонка в выходной. Возможно, еще почему-то.
Не поднимаю глаз до самого дома. Однообразные ноги, однообразные брюки, юбки, джинсы, ботинки – несколько типажей, воспроизведенных бесконечное число раз. Иногда мне кажется, что мир, который окружает меня с детства – лишь постановка, странный театр, за сценой, за декорациями которого – реальная жизнь, до которой рукой подать. Надо лиш сделать верный шаг – и все придет. И
Воспаление под глазом только растет. Чувствую наощупь. Кожа шелушится. Но это-то нестрашно. Пройдет. Я так и не донес пальто до химчистки. Но ведь в ближайшее время я и не буду его носить. Уже достаточно тепло. Позже разберусь.
Дома снимаю штаны, кидаю в район корзины для стирки белья, которая уже переполнена. Надо запустить стирку.
Черт, у меня же сломалась «стиралка». Ладно, позже решу. В крайнем случае, отнесу к Анне. Постирает, чего уж там. Вряд ли она скажет…
«Знаешь, я не хочу…»
Мотаю головой. Я знаю, как вывести героя из этой ситуации. Сейчас, только что понял.
Сажусь и пишу дальше. Парень должен плюнуть в лицо обществу и стать, благодаря этому, сильнее. Пусть он договорится с теми, кто противопоставляет себя обществу, строю. Пусть станет революционером новой эры, пусть выйдет в лидеры. Элегантно, изысканно.
Меня мутит. Кажется, вот-вот вырвет, но я терплю до последнего и набираю текст, пока не стало совсем дурно. Потом встаю и выбегаю на балкон. Мерзкая вонь. Наверное, что-то из тех пакетов выпало, но смотреть туда я сейчас не могу. Делаю несколько глубоких вдохов и выдохов. Ноет под ложечкой. Я нерегулярно питаюсь. Важно восстановить обмен веществ. С этой работой чуть в горб себя не загнал. Буду есть, как положено. Но сейчас…
Отпиваю из стакана немного «флагмана». Едва не тошнит. Но жжение помогает прийти в себя, словно бы заводит организм. Вливаю залпом внутрь остальное содержимое стакана. Бутылка смотрит на меня на редкость приветливо. Я улыбаюсь ей в ответ. Наливаю еще.
… продольное рассечение вен…
«Делаю с ним, что хочу!»
…из-за дивана…
Просыпаюсь дома. К счастью. Мне думалось почему-то, что я у кого-то на «вписке». В последний час сна. Или это была дрема?
Я определенно выпил лишнего. И сейчас у меня усилился озноб, и покалывает в голове – то с одной стороны, то с другой.
Сереге лежит на своем кресле. Пялится в потолок.
– Здорово, - вяло бормочу.
– И тебе не хворать, - хмыкает. – Хотя, тебе это уже явно не грозит.
– К'торый ч’с, - язык немного отклоняется от задаваемой мозгом линии поведения.
– Десять вечера, вроде.
– М’л’дец я.
– Ты младенец? – смеется. – Не, ты еще не обоссался, вроде, и палец не сосешь.
–
Махает рукой.
– Как с твоей-то дела?
– Пр'личн'.
– Типа помирились?
– Не ссорились, - наконец, выговариваю, как хотелось бы; сажусь на диване; смятое постельное выглядывает из-под покрывала, которое последний раз стирали в прошлой жизни.
– Допустим. Ты уволился?
– Послал на хуй всех там.
– Правильно сделал. Может, к себе смогу тебя перетащить, так что ты пока особо не надрывайся. Получи расчет, полежи на дне малость.
– Сколько?
– Пару недель. Я пробью почву.
– Спасибо.
– Не за что еще. Короче, я спать.
Киваю. Понимаю, что и я пока что к подвигам не готов. Заваливаюсь на бок и засыпаю, как младенец.
День проходит незаметно. Начавшись в районе двух часов, пробуждение вяло перетекает в скромный обед из лапши быстрого приготовления с банкой холодного пива из неприкосновенного запаса.
Потом – попытки осмыслить происходившее в течение последних дней, сидя на диване и укрутившись в одеяло.
Потом – звонок Анне.
«Абонент временно недоступен»
Работа. Она съедает нас по кусочкам, отрывая самое вкусное в первую очередь. Мы зализываем раны, теряем кровь от ее укусов и становимся анемичными и вялыми.
Закрываю дверь на балкон. Сегодня надувает снаружи. Не горю желанием простыть. Озноб и так не отступил до конца. Иногда некоторые телодвижения вызывают легкую боль. Легкую, но со смещенным центром тяжести, безумно скачущую своим слабым отголоском по всему телу.
Темнеет. Сереги не видно, хотя рабочий день уже час как закончен. Возможно, личная жизнь. Уведомлений о появлении Анны в сети нет. Как нет и обратных звонков.
Полежав какое-то время в Серегином кресле, чувствую волнение внизу живота. Встаю и спускаю штаны. Резкий запах, хотя и вполне естественный. Беру член в руку и начинаю поглаживать. Пытаюсь мастурбировать, представляя огромные сиськи симпатичной блондинки, стоящей на коленях и требующей кончить ей на лицо. Член стоит, но идет сухо, и головка начинает саднить, и я плюю на нее, но этот маневр вызывает мысли об Анне, и у меня начинает падать.
Нет, я не должен. Я не должентак поступать!
Черт, я должен ей дозвониться и поговорить. Я не должен спускать на пол ради ееспокойствия. Несколько вдохов-выдохов – и эрекция спадает «в ноль».
Уже в час ночи приходит уведомление о том, что абонент «Анна» доступен для звонка.
Набираю ей.
После доброго десятка гудков она берет трубку. Голос сонный, усталый, хриплый.
Черт, от этой хрипотцы у меня снова встает. Обожаюее.