Чужая судьба
Шрифт:
Ангелина Васильевна указала на него рукой:
– Там оружие и небольшая нумизматическая коллекция. Это современное хранилище, здесь предусмотрено все: вентиляция, температура и прочее, для каждого стеллажа отдельно, в зависимости от предметов, что там хранятся. Это все и так почти твое.
– Что вы хотите этим сказать?
– Лиза, придавленная осознанием стоимости расположенных вокруг нее вещей, чувствовала себя инородным телом в этом сосредоточии роскоши.
Ангелина Васильевна подошла к одному из стеллажей и провела рукой по стеклу.
– Это твой дядя трясся над каждой вещицей, жадничал. Покупал все,
Лиза запаниковала. Так и есть! Наталья опередила ее и что-то наговорила тетушке!
– Но я не собираюсь ничего красть! Это Наташка меня оговаривает! Я слышала, как она в кухне договаривалась с каким-то мужиком, что они возьмут отсюда вещи, а на меня все свалят!
Ангелина Васильевна подошла вплотную к Лизе и с вызовом посмотрела ей в глаза. Лиза втянула голову в плечи. Выдержать такой взгляд оказалось свыше ее сил.
– Я надеялась, что это неправда...
– Это правда! Я слышала, как Наташка...
– Оставь в покое Наталью!
– гаркнула Ангелина Васильевна.
– Она работает у меня много лет и ни разу не взяла без спроса ни копейки! Я надеялась, что Наталья что-то неправильно поняла, ошиблась, но она говорила правду...
– Нет!
– Хватит лгать! Как ты сразу сообразила обвинить Наталью! Догадалась, что она подслушала твой вчерашний разговор по телефону?
Лиза отшатнулась и непроизвольно зажала рот ладошками. Неужели?! Неужели Наталья подслушала ее вчерашний разговор с Викторией и пересказала его тетушке?! Тогда тетушка должна знать, что она никакая ни Виктория...
– Я все объясню, - пролепетала Лиза.
– Ничего не надо объяснять! Твое поведение уже все сказало. Ты выдала себя и своего сообщника. Ну как, о чем вы вчера договорились с Вячеславом? Что решили взять из коллекций?
Лиза смотрела на тетушку, как жертва на удава, и ужас склизкой волной накатывал на нее. Никакого разговора Наталья не слышала, она придумала его, а Лиза в панике повела себя неправильно. Теперь тетушку не переубедить. Она будет считать ее воровкой.
– Я ничего не собиралась и не буду брать!
– собрав все силы, твердо сказала Лиза.
– Не зарекайся и послушай меня, - уже более спокойным тоном ответила ей тетушка.
– Повторяю еще раз, что все это богатство и так почти твое. Можешь брать отсюда все, что хочешь, но при условии, что ты подойдешь и честно мне обо все расскажешь. Я понимаю, что у тебя могут быть проблемы, которые необходимо уладить.
– Но...
– Не перебивай! Если сделаешь так, я буду знать, что ты встала на путь исправления. Мне вещей не жалко, я хочу, чтобы ты изменилась. Но если ты все-таки украдешь что-либо, возьмешь в тайне, учти! Я этого не прощу. Обращусь в полицию и заявлю о краже. Даже не думай, что после того, как тебя поймают, я заберу заявление. Ты понесешь ответственность по закону!
– Но, - вновь попыталась встрять в разговор
– Еще момент. Я доверяю тебе. Сама не верю, что говорю это, но... Доверяю. Потому что ты не уехала. Зная тебя, я думала, что ты соберешь вещи и уедешь еще вчера вечером. Убежишь от проблем. Но ты изменилась. Ты осталась. Это радует. Я хочу верить, что ты справишься и теперь. Не станешь красть.
– Не стану! Я...
– Ничего не говори. Закончим на этом. Код ты знаешь. Условие помнишь. Закрываются двери просто - закрыла, придавила, убедилась, что на панели загорелась красная лампочка. Все!
– отчеканила Ангелина Васильевна и решительным шагом направилась к выходу из хранилища.
Лиза стояла, ни жива, ни мертва. Что же это такое происходит?! Что делать? Как оправдаться? В душе она понимала, что оправдываться нет никакого смысла, если тетушка сделала какие-то выводы - ее не переубедишь, в этом Лиза уже успела убедиться. Но оправдаться хотелось! Носить на себе клеймо потенциальной воровки она не собиралась! Единственное, что придумала Лиза - это добыть доказательства своей правоты. Доказательство того, что именно Наташка планирует ограбление. Ну и, конечно, помешать самому ограблению. Поймать Наталью с поличным.
Она размышляла над этим, а сама ходила меж стеллажами, трогая пальцами прохладное стекло, рассматривала картины, пыталась выдвинуть ящики с оружием из стены-сейфа, но у нее это не вышло. Видимо, тетушка забыла сообщить, что эти сейфы открывались как-то по-иному.
Виктория не спала всю ночь. Она лежала на широкой кровати в гостиничном номере и смотрела в потолок, лишь изредка проваливаясь в беспокойную дремоту. Сомнения раздирали ее душу. Она уже привыкла жить со своим грехом, смирилась с тем, что не может находиться рядом с чужими детьми и никогда не осмелится родить своего. Чтобы не было напоминаний о прошлом. Она жила в этом кошмаре семь лет и уже свыклась с ним. Он стал ее привычным коконом, через его призму - нереализованной возможности - смотрела она на мир. Когда-то она прочитала у Рафаэля Сабатини фразу, что ад на земле - это сожаление об упущенных возможностях. Так и есть. Однако за прошедшие годы ее ад стал ей домом - привычным и родным. Но появилась Лиза, и кокон треснул.
Неужели она, Виктория, сможет все изменить? Все исправить? Обрести сына? Стать матерью?
Когда над Дрезденом забрезжил рассвет, Виктория сделала свой выбор. Она уже была благодарна Лизе за то, что та отказалась уехать из дома тетушки и заставила ее задуматься, переосмыслить свою жизнь. Тем более что всю грязную работу Лиза сделает за нее. Ведь самое страшное - это первая встреча с некогда брошенным сыном.
Смогла бы она, Виктория, ее выдержать? Вряд ли. А Лиза сможет. Она не мать. Она только изображает ее. Значит все пройдет гладко, без истерик и ненужных раскаяний. К тому же, как успела понять Виктория, Лиза - спокойная, добрая и рассудительная. По ее признанию - воспитывалась в детском доме, потому должна хорошо знать, что чувствуют и чего хотят детдомовские дети, а значит - легко найдет подход к ее сыну. После, когда она, Виктория, приедет и заменит Лизу, сын уже будет любить свою мать, и ей, Виктории, не придется никому ничего доказывать. Она войдет в уже проторенную колею и станет жить новой размеренной жизнью.