Чужая судьба
Шрифт:
Он вернулся в дом Вольчинского и на ходу сбросил с себя мокрую одежду. Прошел в душ и встал под струи слишком горячей воды. Постепенно дрожь, вызванная не то волнением, не то холодом, унялась.
После душа и бокала хорошего коньяка мысли тоже пришли в порядок.
– Дурак!
– вслух воскликнул Вячеслав, наливая второй бокал конька.
Какой же он дурак! Все было так хорошо! Зачем он полез к ней со своими признаньями! Знает он... Вот и знал бы дальше, но молча!
Вячеслав ругал себя, на чем свет
– Слушаю, - ответил Вячеслав.
– Привет, это Андрей, - отозвался Сидоров, как будто Вячеслав по имени контакта на дисплее не мог понять, кто звонит.
– Есть потрясающие новости.
– Говори.
– У Виктории в Дрездене не любовник! Лучше!
– Кто?
– Жених! Полчаса назад он сделал ей предложение! Мои человек тоже в ресторане, все заснял. Я переслал на твой мейл видео.
– О, как...
Вячеслав молчал, обдумывая столь долгожданную, но в данный момент ничего не значащую для него новость.
– Алло, Слава, ты меня слышишь? Ты выиграл. Поздравляю!
– Не с чем, - буркнул Вячеслав. Он думал, что отдал бы эту проклятущую половину своего состояния за то, чтобы Лиза сказала "да". Порою даже большие деньги дешевле одного слова.
– Как это не с чем?
– удивился Сидоров.
– Ты победил! Виктории в твоей власти!
"В моей власти... в моей власти?", - подумал Вячеслав и чуть не выронил телефон.
– Андрюха, твою дивизию! Спасибо, друг!!!
– Ну вот, - обрадовался Сидоров, - наконец-то дошло...
– Слушай, Андрей! Пусть твой человек сообщит, когда Виктория останется одна. Лучше, если в тот момент она будет не на людях, а в каком-нибудь уединенном месте. У себя в номере, например.
– Хочешь припереть ее к стенке?
– Хочу предложить сделку.
– Сделку?
– удивился Сидоров.
– Ты о чем?
Вячеслав отвечать не стал, попрощался и нажал сброс.
Виктория ощущала себя на седьмом небе. Самой счастливой женщиной на земле.
Покинув ресторан на машине Вильгельма, они попросили водителя остановиться в некотором отдалении от гостиницы. Виктория захотела прогуляться - вечер восхитительно хорош.
Они неторопливо брели по тенистой аллее, Виктория держала Вильгельма под руку и тайком любовалась кольцом на пальце. В такой вечер думать об опасности быть выслеженной шпионами Славки не хотелось. Да и откуда им тут взяться? Еще ни разу они не преследовали ее за рубежом. Виктория раньше соблюдала меры предосторожности, но больше по привычке, чем из боязни оказаться пойманной с поличным.
– Завтра благотворительный фонд устраивает прием. Пойдем вместе?
– спросил Вильгельм.
– Что за фонд?
– Помощи сиротам. Собирают деньги для детей стран Восточной Европы.
Виктория помедлила с ответом.
– Хочешь, чтобы я пошла?
–
– Вильгельм локтем крепче прижал ее руку к себе.
– Моя семья давно помогает этому фонду. Знаешь, я бы расстреливал матерей, которые оставляют детей в роддомах. Одно дело, когда родители погибают - это судьба, а другое... Ничто не может оправдать такое предательство. Пойдем вместе?
Виктория молчала. Вильгельм остановился, встал перед ней. Виктория опустила голову.
– Не знаю... Боюсь, я не подхожу...
Вильгельм не дал ей договорить:
– Боишься, что наше консервативное высшее общество тебя не примет? Дорогая, даже не думай об этом! С сегодняшнего дня ты будущая баронесса фон Анхальт! Тобой будут восхищаться, тебе станут завидывать!
Виктория смотрела в его лучистые глаза, на его безумно красивое и дорогое сердцу лицо и хотела разрыдаться.
– Я совсем не то хотела сказать, - произнесла она по-русски, зная, что Вильгельм не понимает ни слова.
– Я не подхожу на роль благотворительницы для детей-сирот.
– Дорогая, сейчас ты говоришь по-русски, - с улыбкой произнес Вильгельм.
– Кстати, я нанял учителя. Начну изучать русский, чтобы мы могли говорить на одном языке. Вернее, на двух! Слушай, я выучил несколько слов: ма-ма, мьяч, стол! У меня хорошо получилось?
Его глаза смеялись, он совсем по-детски гордился своими успехами. Виктория приложила ладонь к его щеке, подтянулась на цыпочках и поцеловала Вильгельма в губы. Легко, одним прикосновением.
– Вы прекрасно говорите по-русски, господин барон, - сказала она по-немецки.
– Я вами горжусь!
Он взял ее руку в свои ладони, поцеловал, а затем нежно привлек Викторию к себе со словами:
– А я горжусь своей будущей женой!
– Вильгельм, скажи, а ты мог бы простить мне ложь?
– Ложь?
– переспросил Вильгельм и наклонился к Виктории, пытаясь поймать ее взгляд.
– Ложь.
– Какую ложь? Ты о чем говоришь?
– Понимаешь... если бы я тебе солгала о своем прошлом, а потом сказала бы правду, но она была бы не очень... красивая... ты бы мог меня простить?
Виктория нашла в себе силы ответить Вильгельму взглядом на взгляд. Он некоторое время раздумывал, а потом произнес:
– Мог. Если бы эта ложь касалась только твоего прошлого. Того, что было до меня. Ты хочешь мне в чем-то признаться?
Виктория задумалась. Она хотела признаться! Рассказать о сыне. Но не всю правду. Она не станет рассказывать о том, что бросила сына. Признается только в его наличии. Раньше она говорила Вильгельму, что у нее нет детей. Сейчас скажет, что солгала из-за страха, что он ее бросит, а теперь подумала и решила сознаться, что у нее в России есть семилетний сын. Вильгельм обещал простить, он любит детей, а значит - все будет хорошо.