Чужая судьба
Шрифт:
Ангелина Васильевна встретила их с улыбкой и пригласила к столу. Она вела себя так, будто в гости пришла не самозванка, а горячо любимый, дорогой человек. Ангелина Васильевна окружила Лизу такой заботой и вниманием, что ей стало неловко.
– Спасибо, мне достаточно одного кусочка!
– краснея, воскликнула Лиза, когда Ангелина Васильевна собственноручно пыталась положить в Лизину тарелку дополнительный кусочек торта.
За чаем разговаривали о погоде, хвалили Дарью Петровну и ругали гастарбайтеров, что работали на строительстве
Лиза поняла - Ангелина Васильевна собрала их для серьезного разговора, и начнет она его только после того, как Сенечку уведет няня. Нехорошие предчувствия склизким холодом окутывали сердце. Лиза ерзала на стуле.
Вячеслав нашел под столом Лизину руку, легонько сжал ее, а затем наклонился и произнес:
– Не волнуйся и не дергайся, все будет хорошо!
Наконец Ангелина Васильевна попросила Анну Михайловну поиграть с Сеней в его комнате. Сеня заупрямился и попробовал спрятаться на Лизиных коленях, но его надежды не оправдались. Лиза и Ангелина Васильевна одарили Сеню одинаково строгими взглядами, и ему пришлось подчиниться.
– Лиза, - сказала Ангелина Васильевна, выждав некоторое время после уходя Сени с няней.
– Как непривычно называть тебя этим именем...
– Называйте, как вам удобнее, - предложила Лиза.
– Лиза, - повторила более твердо Ангелина Васильевна, - у меня две новости. Как говорят в кино - одна хорошая, а вторая плохая. Однако я не стану спрашивать, с какой новости начинать, и начну с хорошей. Но перед этим, пожалуйста, ответь мне только на один вопрос, он мучает меня все время!
– Конечно, - поспешно отозвалась Лиза.
– Что вы хотите знать?
– Ты выросла в детском доме. Причем, твое детство пришлось на конец девяностых, начало двухтысячных. В это время в стране творилось бог знает что! Могу лишь догадываться, какое воспитание могли дать ребенку в детском доме. Так скажи мне, каким непостижимым для меня образом, ты смогла приобрести хорошие манеры и грамотную речь?
Лиза обиделась. Ей пришлось призвать на помощь все свое мужество и здравый смысл, чтобы не встать и не уйти с гордо поднятой головой. Разве детдомовцы - дети инопланетян? Отбросы общества? Что за убогие стереотипы, что детдомовец не может стать образованным и воспитанным человеком?
– Я всегда много читала, - выдавила из себя Лиза. Подавить гнев стоило большого труда.
– Очень много. И вы напрасно думаете, что в детских домах растут дети, неспособные учиться и самосовершенствоваться...
– Прости, - спохватилась Ангелина Васильевна.
– Прости меня, пожалуйста!
Даже Борис Львович открыл рот - настолько взволнованно, искренне, заискивающе прозвучала эта просьба. Совершенно немыслимые слова в устах Ангелины Васильевны! Ведь даже после снятия с Лизы незаслуженного обвинения в краже, Ангелина Васильевна перед ней не извинилась.
–
Меж тем Ангелина Васильевна продолжила:
– Итак, вернемся к хорошей новости.
– Разреши я начну, - перебил ее Борис Львович и обратился к Лизе: - Вы, наверное, не помните, но когда мы разговаривали около больницы пока шла операция, я попросил вас пожевать жевательную резинку. Затем, в больнице, я забрал ее у вас и спрятал в чистый бумажный носовой платок. Я отдал эту жвачку на экспертизу вместе с материалом, взятым у Виктории...
– Экспертизу?
– воскликнула Лиза.
Вячеслав тоже хотел что-то сказать, но закашлялся. Лиза постучала его по спине.
– ДНК?
– наконец выдавил сквозь кашель Вячеслав.
– Именно так, - подтвердил Борис Львович.
– Именно так.
– И что? Что показала экспертиза?
– спросила Лиза вмиг осипшим голосом.
Ангелина Васильевна и Борис Львович переглянулись. Ответила Ангелина Васильевна:
– Сегодня утром Борис Львович забрал результаты. Лиза! Ты и Виктория - родные сестры, в этом не может быть сомнения!
Шмель летал над столом. Огромный, лохматый, невесть откуда взявшийся шмель. Лиза наблюдала за его извилистым полетом и думала: "Как громко он жужжит!". Будто это в данный момент и было самым главным - полет шмеля занимал все ее мысли.
– Дорогая! Лиза! Лизонька!
– тормошил ее Вячеслав, но шмель гудел так громко! Заглушая все!
Лиза повернулась и посмотрела на Вячеслава. Он что-то говорил. Но что? Она не слышит! Не слышит ничего! Затошнило. Ее сейчас вырвет!
– Лиза! Лиза!
– подскочил к ней Борис Львович. Одно мгновение, и его взволнованное лицо начало расплываться, мир покачнулся и...
Лиза дернулась и подскочила. Чьи-то сильные руки надавили на плечи, возвращая ее тело на пол.
– Что со мной? Где я?
Зрение сфокусировалось, и Лиза поняла, что по-прежнему находится в столовой, лежит на полу около стола. Борис Львович сидел рядом на коленях. Из-за его спины выглядывала Ангелина Васильевна. Лиза хотела осмотреться в поисках Вячеслава, но не успела - его лицо зависло над ней. Именно на его руках она лежала.
– Полежите немного, вам надо прийти в себя, - сказал Борис Львович.
– Обморок вполне объясним. Такая новость! И выпейте вот это...
Лиза приняла из рук доктора стакан и принялась жадно пить сладкий теплый чай, а в голове крутилось: "Новость... новость...Новость!".
– Мы сестры?!
– воскликнула Лиза и вновь попыталась подняться, но Вячеслав уложил ее на пол. Ангелина Васильевна подняла Лизины ноги и подставила под них опрокинутый стул. Лиза не противилась, откуда-то из глубин подсознания всплыло, что так нужно - чтобы кровь прилила к голове.
– Это правда? Мы сестры?
– Да, Лизонька, вы родные сестры, - подтвердила Ангелина Васильевна.