Чужая судьба
Шрифт:
– Она сильная, - возразила Лиза.
– Очень сильная! Просто... она хотела, чтобы ее любили. По-настоящему любили. Когда я узнала про Сенечку, то подумала: "Как Вика могла оставить своего ребенка?". Потом до меня дошло - она сделала это из-за страха. Страха перед тетушкой. Страха перед тем, что она не сможет стать хорошей матерью. Вика и тетушка одинаковые.
Борис Львович, прищурясь, повернулся к Лизе.
– Что вы хотите этим сказать?
Лиза пожала плечами:
– Не знаю, как это лучше объяснить... Они будто из двух половинок. Внутри них одна половинка - добрая - постоянно борется с другой - злой. Они любят и одновременно
– Что?
Лиза махнула рукой, в которой сжимала сигарету, и столбик пепла просыпался на штаны Бориса Львовича, тот не заметил.
– Подумалось. Может, это оттого, что они любят, но бояться оказаться нелюбимыми? Бояться открыться, чтобы после не чувствовать боль? Поэтому и ненавидят своих любимых, бояться их, делают им больно... Чтобы уберечь себя.
Какое-то время Лиза и Борис Львович сидели молча.
– Вы правы, - нарушил молчание Борис Львович.
– Даже не представляете, насколько вы правы. Я расскажу вам о нас с Ангелиной. Вы поймете. Мы познакомились еще в юности. Я учился в мед.институте, а она работала санитаркой в больнице, где мы проходили практику. Да, да, не удивляйтесь! Ангелина мыла полы. Их семья жила бедно. Отец бросил их мать еще в молодости. Их мать - воспитательница детского сада - едва сводила концы с концами, чтобы поднять на ноги дочерей. Сестра Ангелины - Татьяна была ветреной девушкой, да что говорить - была! Она такой и осталась. Порхает по жизни, как мотылек, от одного огонька к другому, меняя мужчин. Татьяна не работала и семье не помогала. Вот Ангелина и трудилась в нескольких местах одновременно: мыла полы в больнице, в музыкальной школе. Но даже со шваброй в руках она была королевой. Эта стать, которую вы наверняка заметили, гордость, чувство собственного достоинства были в ней еще тогда. Я влюбился, но как я - тщедушный прыщавый еврейский мальчишка мог подойти к такой королеве?
Борис Львович замолчал, погруженный в воспоминания. Машинально снял с Лизиной руки ее выпавший длинный волос и намотал его себе на палец.
– Вы так и не осмелились?
– подтолкнула разговор Лиза.
– Я? Сам - нет. Я попросил друга, Семена, чтобы он познакомил нас.
– Семена Яковлевича?
– Да. Моего друга детства. Он был красавчиком, весельчаком, для него закадрить девушку - раз плюнуть! Мы с Семеном встретили Ангелину после работы, и Сеня в пять минут заставил ее смеяться. Она согласилась пойти с нами в кино.
– Она влюбилась в Семена?
– спросила Лиза.
Борис Львович покачал головой:
– Нет. Она влюбилась в меня. Странно, непостижимо, но она влюбилась в меня. Мы гуляли до глубокой ночи и долго прощались у подъезда. Я воровал на клумбах цветы и каждое утро, перед тем, как идти в институт, втыкал букетик в дверную ручку входной двери. Все было так замечательно!
– Но потом? Что случилось потом? Почему вы не вместе?
– Знаете, Лиза. Я всю жизнь задавался вопросом, почему после того, как я сделал ей предложение, и Ангелина ответила: "да", она вдруг передумала. За несколько дней до свадьбы. Теперь я понял. Она испугалась. Испугалась того, что я не буду любить ее также сильно, как она меня.
– Но... как так получилось, что она вышла за Семена Яковлевича?
Борис Львович раскручивал и закручивал Лизин волос на свой палец, и, казалось, с любопытством наблюдал за этим процессом. Поднял кончик волоса, посмотрел его на свет, а затем неожиданно
– Не хотите жвачки?
– Что?
– не поняла Лиза.
– Жевательную резинку, - Борис Львович полез в карман брюк и достал оттуда початую упаковку, вытащил одну подушечку и протянул ее Лизе. Она взяла, не понимая зачем это делает, будто под гипнозом.
– Вы не рассказали, - посетовала Лиза.
– Ах, да! Простите. Семен тоже был влюблен в Ангелину. По его поступку с Сенечкой, вы уже поняли, что Семен был способен на многое? Чувство долга, мораль - он принимал только в той мере, в какой они подходили под его взгляды на жизнь. Ангелина пошла к нему и сказала, что любит именно его, будто поняла это только теперь, перед свадьбой. Сейчас я думаю, она сделала это специально. Чтобы осквернить себя в моих глазах, заставить обидеться, ненавидеть ее, уйти. Семен обрадовался и тут же сделал Ангелине предложение. Она приняла его. Вот так и получилось, что она стала женой Семена Пашкова.
– А вы? Что стало с вами?
– На какое-то время я уехал из Ленинграда, - продолжил он свой рассказ.
– Работал в разных городах, женился, родился Артур. Но все время я вспоминал ее - Ангелину. Наверное, моя бывшая жена ощущала это - то, что я не принадлежу ей полностью. Однажды она нашла себе другого мужа, а я ушел. Артур... Он требовал особой заботы и наблюдения врача, поэтому жена согласилась, чтобы мальчик остался со мной. Я вернулся в Ленинград, устроился в хорошую клинику, стал преподавать, написал несколько книг по медицине. В общем, жизнь налаживалась, некоторые мои научные работы принесли деньги...
– А как же Ангелина?
– Я первым делом узнал о ней. В то время Семен еще был жив, но я все равно напросился другом в их семью.
– Как же вам было тяжело, - вздохнула Лиза.
– Видеть их вместе...
– Нет!
– возразил Борис Львович.
– Вовсе нет! Наоборот! Я был счастлив! Только вернувшись в Ленинград, я понял, что снова живу! Ну да ладно... что-то я разговорился...
Лиза встала и протянула руку Борису Львовичу:
– Пойдемте, - позвала она.
Борис Львович сначала встал сам, а затем пожал протянутую Лизину руку и подмигнул.
– Кстати!
– воскликнула Лиза.
– А как вы узнали об аварии?
– Сеня сказал. После того, как вы с Вячеславом умчались, я спросил его, куда вы поехали. Сеня рассказал, что позвонила какая-то Вика, которая разбилась на шоссе возле проселочной дороги. Признаюсь, я ничего не понял, ведь для меня Викой были вы! И я видел вас собственными глазами! Я привел Сенечку в дом к Ангелине и пересказал ей весь этот компот. Ангелина захотела немедленно ехать за вами. У нее в гараже есть машина. Правда, она сама давно не садится за руль. В город ее вывожу я или Анна Михайловна, если они едут с Сенечкой. В общем, я сел за руль, и мы приехали.
Лиза осмелилась спросить:
– Вы слышали все? Там, на дороге...
Борис Львович сделал шаг навстречу Лизе и ответил:
– Вы обе проживете долгую жизнь. Вместе, но каждая сама за себя...
В холле больницы Борис Львович достал из кармана рубашки упаковку с бумажными носовыми платками, вытащил один, развернул и протянул руку с носовым платком к Лизе:
– Давайте жвачку, плюйте сюда, - Лиза замешкалась, смущенно оглянулась в поисках урны, но Борис Львович настаивал: - Плюньте, плюньте! Некрасиво жевать в больнице!