Чужая судьба
Шрифт:
Лиза, краснея, вытащила изо рта жвачку и хотела забрать бумажный платок у Бориса Львовича, но тот платок не отдал. Взял Лизину руку и заставил положить жвачку на платок, затем завернул его и спрятал в свой карман.
Удивленная его поступком Лиза не знала, как на это реагировать и предпочла промолчать.
Они вернулись в больничный коридор как раз в тот момент, когда из широких двустворчатых дверей вышел хирург.
Все обернулись к нему. Застыли в немом вопросе.
– Операция прошла успешно, - сказал хирург, - но состояние тяжелое.
– Она выживет?
– спросил Вячеслав.
Хирург
– Мы сделали все, что могли, но шансы 50 на 50. Будем надеяться на ее молодой организм...
Прошло две недели.
После операции Виктория находилась в коме.
Лиза и Вячеслав продолжали жить в доме Вольчинского, чтобы иметь возможность общаться с Сеней, и ездили в Петербург, в больницу. Лиза была уверена - после того, как Ангелина Васильевна узнала всю правду, она не разрешит Лизе видеться с Сеней и прогонит самозванку прочь. Однако этого не случилось. Сенечка совершенно спокойно, с разрешения тетушки, дневал и ночевал у Лизы с Вячеславом. Лиза понимала, что этому немало способствовал Борис Львович, однако уточнять сей факт у доктора она не решилась.
Ангелину Васильевну Лиза не видела со дня аварии. Она знала, что тетушка тоже ездит в больницу справиться о состоянии племянницы, долго сидит у ее постели, однако по воле судьбы там они ни разу не пересеклись, а зайти в дом Пашковой без приглашения Лиза ни за что бы ни осмелилась.
За прошедшие дни следователь дважды вызывал Лизу на допросы, но уже в качестве свидетеля. Обвинение в краже предъявили Наталье, а ее двоюродного брата объявили в розыск. Решающую роль сыграло алиби Лизы. Для самой Лизы стало откровением то, что о нем рассказала следствию Ангелина Васильевна. Она отправилась к следователю сразу после того, как они ушли из больницы в день аварии. Широков проверил - в хранилище сотовая связь не берет. Ангелина Васильевна выгнала Наталью взашей.
Несмотря на то, что все заинтересованные лица уже были в курсе - кто есть кто, Лиза настояла, чтобы до выздоровления Виктории при Сенечке ее по-прежнему называли Викой. Борис Львович передал через Вячеслава, что Ангелина Васильевна согласна с пожеланиями Лизы. Сеня вначале запутался, все спрашивал, какая такая Лиза лежит сейчас в больнице, и какая Вика разбилась, но вскорости у него, как у всех семилетних мальчишек, нашлась масса иных более важных и интересных поводов для размышлений, и Сеня перестал ломать голову над проблемами непонятных взрослых. Мама была рядом с ним, у них все хорошо, так зачем заморачиваться?
Много раз звонила Катька. Несколько бульварных газет опубликовали заметки о произошедшей трагедии и поместили фотографии Виктории. "Известная модель разбилась в автокатастрофе!" - кричали заголовки. Вячеслав сказал Лизе, что Виктория была бы рада прочитать такое о себе: "известная модель...", однако Лизе его сарказм показался неуместным, и они даже поссорились - не разговаривали полдня. Одна из таких газет и попалась на глаза Катьке. До этого времени Лиза скрывала от подруги подробности происходящих событий и отделывалась фразами: "Все хорошо!" и "Прорвемся!". После публикации заметки Катька рвалась приехать в Гатчину. Лизе пришлось приложить немало усилий, чтобы отговорить подругу. Порывистая,
По большому счету можно сказать, что жизнь Лизы текла размеренно. Игры и прогулки с Сеней чередовались с упоительно нежными ночами, проведенными в объятиях Вячеслава, но над этой размеренностью и видимым спокойствием грозовой тучей нависала черная тень неопределенности.
И вот, по прошествии двух недель со дня аварии, во двор дома Вольчинского вошел Борис Львович.
– Вячеслав! Лиза! Сенечка!
– позвал он, заслышав их голоса, доносившиеся из-за угла дома.
Сеня выбежал ему навстречу с криком:
– Хай!
– и протянул руку.
Борис Львович ответил крепким рукопожатием.
Подошедшая Лиза возмутилась:
– Сеня, что за "хай"? Извольте, молодой человек, говорить по-русски...
Борис Львович, щурясь от луча предзакатного солнца, с хитрецой посмотрел на Лизу и хихикнул:
– Вы так это сказали! Точь-в-точь Ангелина Васильевна!
Лиза почувствовала, что щеки наливаются румянцем. Нет, ей не было стыдно, наоборот...
– Борис Львович! Какие у нас гости! Здравия желаем!
– воскликнул подошедший Вячеслав.
– Вик, чай поставишь?
– Нет, нет!
– запротестовал Борис Львович.
– Я за тем и пришел. Ангелина Васильевна приглашает вас к себе. Стол уже накрыт. Скажу по секрету, к чаю прилагается восхитительный домашний торт! Дарья Петровна - просто чудесница! Готовит превосходно, а как печет!
– Дарья Петровна?
– переспросили в один голос Лиза и Вячеслав.
Борис Львович удивился:
– Сеня вам не сказал? Вот шельмец! Он ведь намедни объедался пирожками с вишней...
Лиза улыбнулась:
– Так вот почему я вчера не смогла заставить его поужинать!
– Какой ужин, голубушка, Сеня налопался пирожков на неделю!
– Дарья Петровна - это экономка взамен Натальи?
– догадался Вячеслав.
Борис Львович подтвердил:
– Так и есть. Жаль, что она не сможет остаться у Ангелины навсегда. Она работает у Пахомовых, чей дом крайний на улице. Ближайшие полгода они проведут в Израиле, Александру Михайловичу потребовалась срочная операция, которую лучше всего делать именно там. Дарья Петровна на время отсутствия хозяев согласилась помочь. Ей очень нужны деньги - ее дочь после скоропостижной смерти мужа одна воспитывает годовалых близнецов.
– Близнецы, как это замечательно, - проговорила Лиза, и сердце екнуло.
– Таки я старею!
– вдруг возвестил Борис Львович.
– Пришел пригласить вас на чай, а сам стою тут, болтаю... Идемте же! Ангелина Васильевна заждалась!
Лиза шла к дому Ангелины Васильевны на онемевших ногах. Ощущение - будто она вышла из собственного тела - шла рядом с ним, управляя им как кукольник марионеткой. Вспомнился первый день, с каким трудом она преодолевала это же расстояние, боясь встречи с еще незнакомой тетушкой Виктории. Прошло время, она успела хорошо узнать Ангелину Васильевну, но ничего не изменилось. Лиза все так же не имела представления, чем закончится предстоящая встреча, и боялась ее.