Чужая жизнь, или Vis Vitalis
Шрифт:
Рядом с одним из кресел находился большой медный колпак с какой-то сложной начинкой. Поверх колпака также было закреплено несколько блоков разного размера и формы. За эстетикой изобретатель явно не гнался - выглядел колпак кустарно, без претензий на технологичность.
Перед другим креслом стояло вогнутое зеркало, а на подлокотниках располагались крепления вроде кандалов.
– Не нравится мне это, - кивнул на кресло Щербина.
– А это не для вас, - ответил Краюшкин.
– Ваше кресло со шлемом. И в процессе передачи vis vitalis вы будете испытывать только приятные ощущения. Жить - хорошо. Тратить жизненные силы - приятно. А вот рождаться заново - больно,
– Не возникнет, - согласился Альберт.
– Так, а со мной что будет?
– поинтересовался Щербина.
– И сейчас, и потом?
– Вас облучат, - объявил Краюшкин.
– Хотел бы я сказать, что процедура безопасна для здоровья, но это не совсем так, точнее, совсем не так. Ваша жизненная сила будет приходить в упадок, и вы должны четко это осознавать и не противиться. Иначе возможны накладки. Но гарантирую вам, что непосредственно после процедуры серьезные заболевания прогрессировать не будут, более того, симптомы имеющихся на время пропадут. Несколько понизится жизненный тонус. И вы постареете - буквально в течение нескольких дней. Но оставшуюся жизнь будете жить так, как договоритесь с реципиентом. То есть с Альбертом Игоревичем.
– Помимо разового вознаграждения, я буду выплачивать донору пенсию. Скажем, в размере средней зарплаты по стране, - вздохнув, сообщил Говоров.
– А ты меня не грохнешь, чтобы деньги не тратить?
– насторожился Щербина.
– С деньгами-то я лег на дно, и все дела. А тут - домик, мама... Сети плетешь?
– Я не бандит, господин Щербина, - устало ответил депутат.
– Когда деньги на кону, и порядочные себя по-разному ведут, - скривился будущий донор.
– Ну да ладно, разберемся. Завтра бабки приготовишь, депутат? Я готов жертвовать здоровьем.
– Деньги будут, - кивнул Альберт.
– Помните: вы должны реально желать помочь, - повторил для Щербины изобретатель.
– Все движения vis vitalis контролируются приборами.
– Да не лечи. Понял. Не тупой.
– В таком случае, до встречи. А с Альбертом Игоревичем я хочу еще перекинуться парой слов.
– Подожди меня в машине. Поедем ужинать, - приказал Говоров.
Когда донор ушел, Краюшкин по-родственному взял Альберта Игоревича под руку и повел из лаборатории к себе в кабинет. Там он достал из шкафчика квадратную бутылку виски, два фужера, налил себе и Говорову.
Полагая, что речь пойдет о деньгах, Говоров молчал, предоставляя инициативу изобретателю, смаковал двенадцатилетнее виски. Но Краюшкин заговорил не о вознаграждении, а о своей теории.
– Понимаете ли, Альберт Игоревич, на самом деле атрибуты человека современного общества - богатство, власть, интеллект - иллюзорны. Яснее всего это может осознать больной индивидуум. И деньги есть, и положение в обществе, и ум - но случись что-то со здоровьем, человек стремительно глупеет, деньги ему уже не нужны, почет и уважение окружающих - тем более. Но и здоровье всего лишь производная. Напрасно материалисты утверждают, что бытие определяет сознание. Более тонкие структуры руководят материальными объектами. Одна из эфирных материй - vis vitalis. Наверное, она не самая мощная, более того, наиболее приземленная. Куда мощнее силы, отвечающие за интеллект, за любовь. Но работать с ними я еще не научился - только слежу с благоговением. A vis vitalis уже могу перекачивать, распределять между людьми. С их помощью, и только с их помощью. Жизненная сила своенравна, ее не отнять насильно.
Краюшкин вынул
– Вот взять хотя бы Фельдмана, - продолжил изобретатель.
– Пошел на риск, потому что терять ему было совершенно нечего. Оставалось меньше года. Собирал студентов для участия в опытах по всему городу. Каждому отлично платил. Раздал половину состояния или даже больше. А забирали мы у них крохи: месяц, два, максимум - год. Остались ли эти студенты в проигрыше? Честно говоря, не знаю. Мне кажется, в детстве и юности vis vitalis еще имеет способность увеличиваться. Но даже если и нет - зачем студентам пять лет жизни в нищете, когда четыре года можно прожить в достатке? Нужен ли этот нищий год?
– Студенческая жизнь - самая счастливая, - тихо сказал Говоров.
– Я в это время тоже был далеко не богат, а вспоминаю жизнь в общежитии с удовольствием.
– Верно. Только мы отняли у студентов год старости, а не студенческой поры. А молодые их годы сделали гораздо счастливее. Понимаете?
– Пожалуй, понимаю. Так, может, и мне лучше к студентам обратиться?
– Не стоит. Очень дорого. К тому же таким образом мои эксперименты рано или поздно привлекут слишком много внимания. Официальная медицина и ее приспешники сделают все, чтобы остановить их, а меня упрятать в тюрьму или в сумасшедший дом. Пока я не могу тягаться с ними на равных.
– Поэтому вы и предлагаете свои услуги сильным мира сего?
– догадался Альберт.
– Деньги для вас не главное, нужна поддержка?
– Деньги тоже нужны, - заявил Краюшкин.
– Власть без денег и деньги без власти мало значат. Так что бродяга надежнее.
– Мне показалось, вам его жаль?
– Мне?
– изобретатель презрительно сморщился.
– Почему вы так решили?
– Вы настойчиво выспрашивали, как я собираюсь его вознаградить, понимает ли он, на что идет.
– Не нужно проецировать на меня свои комплексы, - наставительно произнес Краюшкин, расправляя примявшийся воротник белого халата.
– Я беспокоился о корректности эксперимента. Vis vitalis - материя тонкая, клещами ее из человека не вытянешь. Точнее, вытянуть-то можно, а направить туда, куда требуется, не получится. Жалкие обрывки никому не нужны и способны только навредить. Нам полезна лишь чистая, незамутненная сила.
– Понятно, - выдавил Говоров. Ему стало грустно. К тому, что все продается и покупается, он привык. Но жизнь? Сама жизнь? И неважно, покупателем он выступает или продавцом.
– А о бродяге не беспокойтесь. Вы платите ему больше чем достаточно. Впервые в жизни он совершит что-то полезное для своих близких и для общества. Ваша жизнь гораздо ценнее, чем его. Согласны?
– Не знаю.
– Да вы шутите, что ли?
– возмутился Краюшкин.
– Отставить такое настроение! Как врач вам говорю!
– Я себя вампиром чувствую...
Изобретатель оживился.
– А вот вампиры - тема крайне интересная. Полагаю, феномен и образ вампира появились не на пустом месте. Видимо, кто-то мог работать с vis vitalis на первобытном уровне, забирая ее у слабых и нежизнеспособных. Сильные всегда жили за счет слабых. Естественный отбор. Лестница совершенствования видов. А я построю еще одну ступеньку на лестнице восхождения человечества к сверхвозможностям. И мое имя будет выбито на ней золотыми буквами - если у меня получится сломать хребет современной медицины и заручиться поддержкой по-настоящему сильных. Лучших представителей вида!