Чужая жизнь
Шрифт:
В семнадцать часов по местному времени это произошло. Сначала понятно мы услышали знакомый стрёкот и незнакомый гул, затем по дороге неспешно проехали шесть мотоциклов с колясками и небольшой кургузый колёсный бронетранспортёр с двумя пулемётами и длинной антенной. Мотоциклы ехали парами друг за другом — тройкой гранат не зацепишь и. Показалось что ли?
— Вот урод! Как же ты выжил гадёныш? И не боится ведь сам посты проверять. — В бинокль хорошо было видно гауптштурмфюрера СС Густава Брандта. Правда слегка покоцанного — голова перемотана бинтом, и левая рука забинтована.
— Голова обвязана. Кровь на рукаве. След
Степан от такой вольной импровизации известной во всей стране песни заперхал, уткнувшись лицом в мох. Плечи у него тряслись от, с трудом сдерживаемого, смеха. Просмеявшись, он спросил.
— О ком это ты? — Я протянул ему бинокль
— Запомни эту рожу. Густав Брандт собственной персоной. Гауптштурмфюрер СС. По званию равен нашему капитану госбезопасности. Командир диверсионно-разведывательной роты девятого полка соединений СС «Мёртвая голова» оперативной группы войск СС «Норд». Редкостная скотина. Занимается нашим поиском и пойдёт на все, чтобы захватить детей. Скорее всего, окончил какой-то университет — у немцев это обычная практика. Вероятнее всего всю жизнь занимался спортом, иначе командиром над профессиональными убийцами его бы не поставили. Хорошо говорит по-русски.
Рота это сто восемьдесят прекрасно подготовленных диверсантов. Сейчас уже меньше, но ненамного. Это они нас по лесам и болотам гоняли. — Слушая меня Стёпа внимательно рассматривал Брандта. Теперь точно не забудет.
Мотоциклисты погрузились в свои трёхколёсные тарантасы и так же неспешно покатились по лесной дороге дальше. Не по автобану что характерно. В той стороне у нас, судя по карте, небольшая деревня у очередного громадного озера. Скорее всего, там ещё один секрет, контролирующий подходы к этой деревне, а так как дорога тупиковая, то секрет стоит у самой деревни и отсекает всю активность вокруг неё.
— Теперь Стёпа засекаем время и ждём, когда гауптштурмфюрер обратно поедет. Видишь, он в форму рядового обряжен, и катаются они теперь не так вольготно, но это всё настроенная на нас паутина. Дёрнем неосторожно за нить, и загонщики моментально встанут на след, а с детьми мы от них долго не пробегаем. — Мотоциклисты вернулись обратно через два с половиной часа.
В девятнадцать часов тридцать минут те же мотоциклы и броневик так же неспешно прокатились мимо нас обратно в посёлок. Вот только бойцы в колясках у пулемётов сменились. Остальные наверняка в кузове броневика сидят. По пятнадцать минут он на каждую засаду тратит? Или между перекрёстком и деревней есть ещё один секрет?
Рассматривая карту, позаимствованную в своё время мною у мотоциклиста, я продолжал додумывать свою идею ухода на север. Дело в том, что если о войне на западном направлении в моём времени было достаточно много информации и что-то осталось в моей памяти, то, что творилось в это время здесь на севере, я вообще ничего не знаю.
Где сейчас проходит линия фронта? Куда уже дошли финны? Когда они взяли Петрозаводск
В Мурманск вести детей нельзя. Я только перед этой поездкой узнал, что голод на севере был не меньший чем в блокадном Ленинграде. И это несмотря на то, что большинство грузовых союзных конвоев приходили в Мурманск, а не в Архангельск.
Я же не местный и не Питерский — я московская офисная крыса. Сюда я туристом прикатился, прокладывая маршрут
У меня была одна идея, но она была именно голой идеей. Если бы нас было прежнее количество, то при наличии полутора десятков крепких мужиков детей можно было бы нести на руках. Но теперь у нас кроме детишек ещё и еле двигающийся старшина, и мы с Сашкой с периодически отваливающейся одной головой на двоих. И с командой Густава Брандта, намертво запечатавшей все твёрдые дороги, поэтому выход отсюда только один. Он нестандартный, но надёжный. Вот только невероятно сложный.
— Слышь Степ. Ты не знаешь, откуда пошла поговорка: «и рыбку съесть, и промежуточный вариант, и косточкой не подавиться?» Явно из этих мест. Здесь рыба основной продукт пропитания. Ибо даже картошка не растёт. — Степан посмотрел на меня с тревогой.
— Ты чего? Как сам говоришь: «крышей поехал?»
— Вот и я не знаю. Смотри, как интересно получается. Мы сидим здесь уже почти целый день. За это время прошло двенадцать колонн машин и через каждые два часа ездят телеги с переодетыми полицаями. По ним часы можно сверять, но ездят они не просто так, а внимательнейшим образом рассматривают обочины дорог и пыль на придорожной траве.
Как только мы с тобой дорогу пересечём, уже через пару часов нам на хвост упадут егеря. Это к гадалке не ходи. А нам необходимо на ту сторону дороги. Это тоже не обсуждается. Конечно, ты можешь мне сказать, что мы свои следы заметём вениками, и полицаи не заметят нашего перехода, но это тупиковый выход. Может и не заметят, но я бы на это не рассчитывал — они местные, а значит по лесам походили. Полицаи могут сделать вид, что не заметили, а могут сразу упасть нам на след. И мы с тобой егерей прямо к детям приведём.
Я почти уверен, что у любого самого маленького мостика через любой даже мизерный ручей стоит секрет из хотя бы пятака егерей. Это не загонщики, а простые наблюдатели и следопыты. В случае нашего обнаружения они просто пойдут за нами близко к нам не приближаясь, и оставляя условные знаки для основной группы загонщиков. Эти же секреты работают контрольными точками проверки движения полицаев. Наверняка Брандт уже нашёл продукты, оставленные Ристо, и обнаружил Лембоева старшего, но, чтобы прочесать все леса и болота в том направлении, ему необходима как минимум пара дивизий.
Одна поисковая группа с рацией ушла по краю болота в лес, но это им ничего не даст кроме потери времени. Сейчас Брандт не знает, что мы ушли в ту сторону — слишком много направлений поиска. Я для этого их столько и налепил, чтобы раздёргать роту на несколько поисковых отрядов, но время сейчас работает против нас.
Пока гауптштурмфюрер перекрывает все дороги, в надежде что он нас всё же зацепит, но ещё через пару дней рота, не найдя никаких следов опять соберётся и в полном составе начнёт прочёсывать единственное перспективное направление нашего движения. Можно не сомневаться, что максимум через трое суток после этого они наткнутся на следы Ристо. То есть получается, что они всё равно нас найдут, а мы им поможем, если сейчас пойдём через дорогу.