Чужеземец
Шрифт:
С этими словами он подошёл к Алану и, ухватив крепкими пальцами за локоть, потащил к катеру. Мальчишку лейтенант демонстративно не замечал.
И напрасно. Миг — и левая рука Баркера оказалась вывернута за спину, пальцы его хрустнули в болевом захвате, а горла — там, где из-под защитного комбинезона выступала бледная кожа — коснулось лезвие «режика».
— Лейтенант, — устало вздохнул Алан, — самое правильное сейчас — это нам всем подняться на борт катера и отправиться в пункт назначения. Я очень не советую вам сопротивляться. Мальчик иногда бывает слишком вспыльчив, и это трудно поддаётся воспитанию. Тяжёлое детство, знаете ли… А с оружием он управляется очень неплохо.
— Я сообщу в рапорте
— Обязательно, — согласился Алан. — И я сам искренне сожалею, что Гармай настолько несдержан. Однако ничего не могу поделать. Он отправится со мной, и этот факт не подлежит обсуждению.
Вот так, втроём — лейтенант Баркер с лезвием у горла, мальчишка, не выпускающий его пальцев, а следом за ними Алан — они и поднялись по трапу…
— Не надо было применять ко мне силу, — пояснил Алан «лизуну». — Мальчик очень нервно реагирует, когда мне грозит опасность. Видите ли, мы встретились на Объекте при весьма драматических обстоятельствах, он сильно привязан ко мне и не раз спасал от смерти…
— Это можно понять, — кивнул китаец, — но вопросы, связанные с мальчиком, всё же вторичны. И, не скрою, решаться они будут в зависимости от того… словом, от более важных обстоятельств.
— И какие обстоятельства более важные? — осведомился Алан.
— Цель вашего бегства на Неотерру и то, что происходило там с вами в течение года, — пояснил китаец. — Возможно, вы не понимаете, почему это так важно…
— А какая, собственно, разница? — удивился Алан. — В любом случае я сознательно нарушил режим карантина, у меня были на то серьёзные внутренние побуждения и я согласен нести за это ответственность в соответствии с законом.
— Согласен он, — шлёпнул губами Шевчук. — Как будто его кто спрашивает.
Получишь, Ёлкин, пожизненное, и моли своего Бога, чтоб тебя блатные в камере не опустили…
— Господин Ли, — повернулся Алан к китайцу, — а вы уверены, что присутствие господина Шевчука так уж необходимо? Ведь допрос… хорошо, беседу — её ведёте вы?
— Господин Шевчук тут находится на совершенно законном основании, как временно исполняющий обязанности начальника службы безопасности, — китаец вежливо улыбнулся. — Но господин Шевчук не будет нарушать правила вежливости и процедуру ведения… беседы.
Оказывается, Шевчук-то — «временно исполняющий»! Вот, значит, как отдалось ему по шапке за суицид с применением транспортных средств… Интересно, а постигла ли какая кара господина Упманиса? Хотя нет, это неинтересно.
— Я не собираюсь ничего скрывать, — сказал Алан. — Нарушить режим карантина и отправиться на Объект я решил ещё девять лет назад. И вот почему…
Он говорил долго, делая временами длинные паузы — не так-то просто было уместить выстраданные мысли в сухие протокольные формы. Рассказал о жаждущих слова Божия жителях Неотерры, о необходимости просвещать Светом Христовым все народы — даже такие далёкие, о том, что «надлежит Богу повиноваться более, чем человекам».
Естественно, умолчал об отце Александре, умолчал о Даниле Мищенко, вколовшем ему не прошедшую лицензирования вакцину, о тех, кто, сам не зная зачем, помогал ему готовиться к миссии. Зато о перепрограммировании шлюпки поведал в деталях.
Детали эти он чуть приукрасил, но так выглядело лучше. Во всяком случае, никто из этих троих явно уж не разбирается в тонкостях программирования.
— Да, занятно… — терпеливо выслушав его рассказ, прокомментировал «лизун». — Казалось бы, разумный человек, доктор наук… и такой фанатизм. Нет, — упреждающе поднял он ладонь, — мы не будем спорить о вашей религии. Это не входит в сферу моих обязанностей. Однако что же именно происходило с вами после приземления?
Алан
Интересно, сколько человек выслушает? Наверняка даже не весь Мировой Совет.
Скорее всего, несколько референтов в каком-нибудь комитете… после чего выпишут проект решения и отправят согласовывать начальству.
Он начал говорить. Перечислил города, в которых проповедовал, даты по земному календарю, деревни, которыми случалось проходить. Труднее всего оказалось рассказать об Огхойе, о тётушке Саумари, «фальшивой ведьме». Слова липли к гортани, волосинками щекотали язык. Ну разве могут эти люди понять что-то о тётушке? Для них она — невежественная туземка. А Гармай — всего лишь юный террорист. И объяснять — бесполезно. Для них что Высокий Дом, что Ги-Даорингу — букашки, ползающие по чужому шарику. Максимум — геополитический фактор, от которого правильнее всего отгородиться стенкой.
— Это, конечно, весьма интересно, — вежливо покивал «лизун», — но вы уверены, доктор Ёлкин, что всё именно так и было? Видите ли… Ну вы просто представьте, что начнётся на Земле, едва только ваша история станет достоянием прессы. Мало сказать сенсация. Это взрыв. В том числе и взрыв религиозного фундаментализма.
Очень многие захотят пойти по вашим ногам… простите, стопам. Разные конфессии начнут выяснять, у кого больше прав на проповедь. А исламский фактор… представьте себе, у многих арабских стран имеется собственный космический флот, в том числе и боевые крейсера. Это не афишируется, в Сети мы такую информацию вычищаем… но так оно и есть. Что, если они попытаются силой прорваться сквозь «зону отчуждения»? Оккупировать Неотерру, мечом и огнём распространяя свою религию? Что делать мировому сообществу? Начинать звёздные войны? До сих пор настоящей угрозы мировой войны не было. Ещё с тридцатых годов, когда обуздали терроризм. Но сейчас появился новый фактор… равновесие нарушится. И этот фактор — вы, Алан Викторович. Не столько даже вы сами, сколько сам факт вашей… гм… миссионерской экспедиции.
Китаец поглядел на него укоризненно. Мол, из-за таких, как ты, и начинаются ядерные войны.
— А к чему вы меня склоняете, господин Ли? — Алан понимал, что «лизун» ничего не говорит просто так. Каждое его слово преследовало какую-то цель. Очень серьёзный господин. Наверняка в разведке с младых ногтей. Возможно, ещё с розового читинского детства.
— Просто мне кажется, доктор Ёлкин, что всё на самом деле было иначе. Вы действительно отправились на Объект, угнали шлюпку, приземлились… Парашют и перепрограммирование — этого не надо, это лишние детали. Целью вашей было изучение… ну, скажем, рукописей в библиотеке императорской столицы, в Высоком Доме. Всем же известно, что нашей технике пока не под силу сканировать внутренность помещений. Вдобавок — известная авантюрность вашего характера… хотелось лично окунуться в предмет исследований, первому ступить стопой… Но действительность оказалась, с одной стороны, куда скучнее, а с другой — по-человечески приятнее. В первой же деревне, где вы остановились на ночлег, вам на глаза попалась прекрасная девушка… скажем, дочь хозяина постоялого двора.
Хотя… нет… с папашей были бы сложности… Пускай лучше это будет молодая вдова. Одинокая, пылкая, удивительно отзывчивая женщина. И она ответила вам взаимностью. Вы оставили свои первоначальные планы и просто жили долго и счастливо…
— И умерли в один день, — докончил Алан.
— Нет, в один день умерла ваша избранница, — спокойно возразил китаец. — Её закидали камнями односельчане, потому что прошёл слух, будто она ведьма. И колдовству научилась от вас. Вам пришлось бежать, с огромным трудом и опасностями для здоровья добираться до тайника с радиостанцией, вызывать помощь.