Чужие-2: Планета отчаяния
Шрифт:
– но смотреть на станцию было нелегко.
– Спускаемся! – Даже голос Ферроу показался немного чужим. – А где этот чертов бакен? Ага, вижу.
Она говорила вслух скорее сама для себя, чтобы отделаться от сковывающего волю предчувствия. Вряд ли можно было назвать другой вылет, в котором так бы не хотелось участвовать большинству профессионалов.
«А ведь станция красива. Во всяком случае, грандиозна. Она способна поражать воображение… Но, Господи, зачем на нее обрушилось это несчастье?!» – застонала в душе Рипли.
– Это и есть атмосферный процессор? –
– Да-да, – гордо сообщил он. – Удивительное сооружение; полностью автоматизировано. Это производит наша Компания.
Он почти умиленно посмотрел в иллюминатор. Тягостное ощущение от неподвижности станции миновало его. Берт не видел гиганта, трагичного в своей беспомощности – перед ним была просто автоматизированная система, по какой-то причине находящаяся в нерабочем режиме.
Глядя на лицо Берта, Рипли вдруг явственно ощутила, что очень хочет врезать ему по морде.
Корпуса процессора замелькали совсем рядом – полет подходил к концу. Теперь все зависело от Гормана. Он собрался с мыслями, подтянулся и приступил к выполнению своих обязанностей, то есть снова принялся отдавать команды. «Я не ошибусь… Я не ошибусь…» – внушал он себе.
– Так, Ферроу, сажаешь транспортер у главного корпуса колонии и сразу возвращаешься назад на корабль. – Чтобы не молчать, Горман констатировал то, что не нуждалось в констатации: – Никакой видимой жизни нет.
– Всех сожрали, – прошептал себе под нос Хадсон.
– Подожди, Ферроу, – снова заговорил лейтенант, – сделай сначала круг над комплексом, поняла?
Этого времени, по расчетам Гормана, было вполне достаточно, чтобы подавить в себе остатки неуместных эмоций, но вид пустующей станции только усилил тревогу.
Правда, именно на этом облете удалось заметить небольшие следы жизни: в одном из зданий комплекса все-таки горел свет, не замеченный сверху.
«Может, там еще кто-нибудь есть», – Рипли с надеждой подалась вперед, чтобы получше разглядеть окна.
– По-моему, ничего не повреждено, – сообщила Ферроу. – У них по-прежнему есть электричество…
– Все, Ферроу. Садишься на посадочной площадке и сразу же улетаешь; а мы остаемся.
– Приготовиться!
Челнок пошел вниз; лобовое стекло потемнело от дождевых капель – погода всячески старалась соответствовать настроению.
– Посадка произведена, – доложила Ферроу, когда челнок в очередной раз качнулся и замер.
– Даю десять секунд, – на повышенных нотах скомандовал лейтенант Горман. – Хорошо… А теперь, ребята, будем действовать аккуратно и четко.
– («Ну что ты шумишь», – поморщился Хадсон.) – Быстро, быстро! не теряем ни секунды! прочесываем территорию!
10
Было сумрачно, несмотря на дневное время. Шел дождь. Атмосферный процессор поработал на славу, дышалось почти так же легко,
Они высадились слаженно и быстро: привычная работа. По идее, человек, оказавшийся вне защиты хотя бы такой относительно надежной вещи, как бронетранспортер, должен был чувствовать себя покинутым и растерянным. Опасность могла таиться за любым углом. Тем не менее ничего подобного, – может, за исключением Хадсона, – никто не ощущал.
Их жизнь была целиком в их руках, а защищать ее учили всерьез. В такой ситуации нет времени для сантиментов – спасти могла только постоянная готовность защищаться. Кроме того, брала свое и привычка; обычные действия: высадиться, подбежать под прикрытием других товарищей к двери, встать по обе ее стороны на тот случай, если оттуда выскочит враг,
– делали более обычной и саму предстоящую операцию. Разве так уж важно, две ноги у противника или десять? Есть противник – но есть и оружие. Пожалуй, больше всех волновалась Рипли, наблюдавшая за их действиями со стороны.
Неожиданный удар членистых щупалец; резко высовывающаяся в самом неожиданном месте слюнявая пасть… Где и когда произойдет эта встреча? Сможет ли оружие хоть что-нибудь сделать с этими тварями?
Рипли казалось, что она там, на улице, по-прежнему безоружная и беззащитная…
– Первая группа, двигайтесь вперед! – скомандовал Горман.
Они побежали, разбрызгивая чавкающую под сапогами грязь. Мрачное небо продолжало выжимать над ними тучи, и было неясно, от чего блестели лица – то ли от дождя, то ли от выдавленного нервным напряжением холодного пота… Остановились у входа в корпус. Все развивалось по привычной схеме.
– Шевелитесь! – негромко подгонял Эйпон. – Хадсон!
– Я! – вздрогнул тот. Неужели его решили подставить первого?
– Открой замок. Расшифруй код.
– Вторая группа, – крикнул в микрофон Горман, – располагайтесь по флангам.
Короткими перебежками, пригибаясь, словно неведомые монстры могли открыть огонь, десантники сосредоточились у двери, возле которой работал дрожащими руками Хадсон.
– Вторая группа, выполняйте приказ!
Дверь поддалась довольно быстро – колонисты явно не опасались взломщиков с Земли. Открывшийся коридор был почти полностью погружен во тьму.
Хиггс вошел первым. Дуло автоматической винтовки обвело помещение переходника, не обделив своим вниманием ни одно из темных пятен, – но в полутьме ничего не шевельнулось. Решетчатый пол мокро блестел, словно дождь каким-то чудом ухитрился побывать и здесь.
По знаку за ним последовала вся группа.
Следующий за переходником коридор был освещен лучше, но масса боковых дверей и громада аппаратуры делали его более опасным: враг мог выскочить с любой стороны.
У Рипли, взгляд которой был прикован к мониторам, перехватило дыхание. В коридоре пахло опасностью, – она ни секунды в этом не сомневалась. Чужой или (нет, только не это!) Чужие не заставят себя долго ждать. Может, пропустят немного вперед, чтобы напасть с тыла, но, так или иначе, нападут с секунды на секунду…