Чужие-2: Планета отчаяния
Шрифт:
Цепкие рыжие лапы зацокали по столу, подбираясь к ней.
Уши Ньют заложило от собственного крика: раз уж Рипли, большая и сильная, упала в тисках его щупалец, что может сделать она, ребенок, если сбежать и спрятаться уже нельзя?
Неожиданно раздался треск, и стекло разлетелось, – это Хиггс успел привести подмогу.
Зацепившийся за край стола хвост на секунду замедлил смертельный прыжок и сбил его точность – дулом винтовки Хадсон успел отшвырнуть паразита в угол, и очередь бронебойных пуль разорвала его на куски, а сквозь разбитое
Еще не придя в себя, Ньют пальцем указала в сторону Рипли – та еще держалась, намертво стиснув зубы. Напрасно тыкался в ее губы эмбрионовод. Хиггс выхватил панцирь осьминогопаука из уже безвольных рук и потянул на себя, подоспевший в этот момент Горман принялся отгибать членистые холодные щупальца. Они поддавались с трудом; удивительно было, сколько сил скрывалось в этом небольшом на вид существе…
«Неужели я еще жива?» – в полубеспамятстве спросила себя Рипли. Да, она была еще жива, и даже шея больше не болела, только чесалась… «Или это уже… то, что после смерти?» – Рипли приоткрыла глаза. Как в полусне, она увидела склоненные лица Хиггса и Гормана и рядом, возле самых ее глаз
– все те же щупальца.
Одно их них выскользнуло из рук Гормана и снова усилило захват.
Картина поплыла перед глазами Рипли.
Черты ее лица начали заостряться.
«Мэри Джордан, – вдруг вспомнил запись в лабораторном журнале Хиггс,
– умерла во время операции…»
Неужели они опоздали и Рипли, его Рипли, сейчас уйдет?
От бессилия Хиггс издал короткий стон.
«Ну нет!»
Горман еще раз с силой рванул за щупальце. Оно неожиданно поддалось.
– Готов? – не поверил себе Хиггс: тело осьминогопаука повисло у него в руках.
– Да!
– Давай! – прокричала Вески, поднимая дуло винтовки.
– Хадсон? – все еще не веря, выдавил из себя Хиггс.
– У меня все в порядке, – Хадсон кивнул в сторону останков другого паразита.
– Стреляй!
Тело осьминогопаука взвилось в воздух, и новая очередь разнесла его в клочья, отшвырнув брызжущие кислотой останки к стене.
«Кончено!»
Хиггс склонился к Рипли. Она, казалось, не дышала.
«Ну что же ты…» – сжал он зубы.
– Где остальные? – спросил над его ухом Горман.
– Все, все в порядке! – отозвался Хадсон.
«Рипли, ну что же ты!» – Хиггсу казалось, что он сейчас заплачет. Неужели он все потерял?
Слезы не казались ему позором – он заслужил свое право на них, никто не мог бы упрекнуть его в трусости или малодушии.
– Боже мой… – прошептал он, беря в свои ладони обмякшую руку Рипли.
Рука была теплой. Пульс еще бился.
Рипли втянула в себя немного воздуха и вздохнула. Жива? Да…
Сквозь беспамятство она вспомнила, что ей срочно нужно что-то сообщить им, что-то очень важное, касающееся всех. Что? Ах, да…
– Ымммм, – слова застряли в передавленном горле.
– Рипли! Что?
– Это… – каждый звук давался ей с трудом, –
39
Когда они вошли в помещение координационного центра, их лица были каменными. Хиггс сунул дуло винтовки Берту в подбородок.
Представитель Компании подался назад, но его не пустило кресло.
«Так, кажется, мои дела плохи», – промелькнуло у него.
На то и было похоже: лица предвещали нешуточный разговор.
«Не повезло…»
Мысли Берта заметались в поисках выхода. Можно ли еще обмануть этих людей, отвертеться? Если не сплоховать, то – да…
Природа все же не обидела его мужеством – несмотря на угрозу, мысли его не потеряли до конца своей ясности.
Хуже было другое: он не знал, что можно сказать. Просто не знал.
– Я предлагаю поставить эту сволочь к стене, – процедил сквозь зубы Хадсон.
Одна мысль о том, что Берт мог проделать это с кем угодно, вызывала у него дикую ярость.
– Правильно, – поддержала его Вески, – расстрелять его!
Берт попробовал отклониться от больно въехавшего в подбородок дула – из-за этого на его лице появилась гримаса. В другой ситуации можно было бы подумать, что он насмехается над своими судьями.
«Что им сказать? Что?!» – крутилась на одном месте его мысль.
Ответа не существовало. Такие преступления не прощают…
«Будь проклята эта Рипли!»
Она, его враг, стояла тут же и с отвращением смотрела на него.
– Это глупость! – выдавил Берт. – Что вы слушаете кого попало… Мало ли что может выдумать эта женщина!
– Он решил, что ему не провести Чужих через карантин, – Рипли встала над ним, непреклонная, как сама судьба. Ее голос был одновременно холоден и страстен, но ненависть загнала все лишние интонации и обертоны далеко вглубь. – Однако он придумал другой способ: чтобы один из нас нес в себе зародыш, и тогда можно будет протащить его внутри спящего. Никто бы и не узнал, что я или Ньют несем в себе эмбрион.
– Но мы бы знали! – возразила Вески.
Ее лицо было хищно оскалено.
«Выход… в чем же выход?» – металась мысль Берта.
– У него и это было продумано, – продолжал вещать грозный прокурор. – Он, скорее всего, собирался по дороге домой вывести из строя несколько гибернаторов – тех, в которых лежали бы вы. Он избавился бы от вас, а потом рассказал бы первую попавшуюся историю.
«Так, что меня еще может спасти? Главное – ускользнуть сейчас от их судилища… Потребовать, чтобы меня судили по закону, а там – адвокаты, поддержка Компании…» – думал Берт, а по его спине полз ноющий холодок.
Все это легко сказать, но ведь и они прекрасно догадываются о такой возможности… Да, суд – не гарантия спасения – только шанс. Или отсрочка, за которую придется заплатить потом долгим мучительным ожиданием. И все же