Чужие игры
Шрифт:
Обидно – до слёз. Но Карина уже прекрасно сознавала: не заблокируй Индар ей магию, она не удержится от искушения снова попробовать – и проверить… свои силы на ком-нибудь или на чём-нибудь. Ведь, по сути, она и не думала узнавать что-то о бароне Мазуине. Она хотела проверить, получится ли у неё этот приём – «тёплый ветер». А тут – вон оно как. Ученье – свет, а неученье – тьма. Для того, кто стал подопытным кроликом для неуча.
Индар вновь заглянул в её глаза.
Она мысленно попробовала-таки оправдаться: «Сам виноват! Научил бы – я б не лезла ни к кому!» И тут же поразилась себе: «Я ещё и
«Странное слово выбрала, - спокойно сказал кто-то. – Ты раньше таких не употребляла. Смотри, как бы теперь постоянно не вспоминать такие словечки…»
Небесный хмуро кивнул ей и вышел из «каминной».
А Карина бегом вернулась к камину, на коврик. Села, обняла колени и исподлобья посмотрела на обеих девушек, всё ещё возившихся, обихаживая мужчину. Потом поняла, что надо подержать что-то в руках, чтобы успокоиться. Взяла оставленный у камина меч и изо всех сил сжала его рукоять. Дрожь пальцев уходила слишком медленно…
Почувствовав взгляд со стороны, обернулась. Лиадейн.
– Что ты сделала? – прошептала женщина-оборотень.
– Не знаю.
Ответ был нечестным и честным. Она и правда не представляла себе, что именно произошло из-за её попытки выполнить магический приём. Результат её потряс. И она, постепенно приходя в себя, почувствовала слабую благодарность к небесному за то, что он отсёк возможность в следующий раз навредить другому.
Лиадейн больше не приставала к Карине, так что выдалась минутка спокойно поразмышлять над тем, что произошло, и над тем, что успела узнать. Время от времени поглядывая на свои дрожащие до сих пор руки, она вздыхала, а потом с новым чувством вины взглядывала на ковёр с бароном Мазуином. Рядом с ним теперь оставалась только принцесса. Побледневшая Нисса, вытирая пот со лба, отошла к Лиадейн, вокруг которой теснились дети, ничего не понимающие, но встревоженные. Юная ведьма некоторое время внимательно смотрела на Карину, словно хотела спросить о чём-то, но промолчала, так и не подойдя.
Присмотревшись к принцессе Лилере, которая заботливо поправляла под головой барона подушку, Карина почувствовала, как внутри нарастает истерический смешок.
«Тили-тили тесто! Жених и невеста!» – радостно забурлил мысленный голосок.
Барон Мазуин влюблён в капризную принцессу Лилеру!
Вот такое открытие перво-наперво сделала Карина.
И надо было для этого чуть ли не убивать человека?!
Между тем принцесса встала и прямым ходом отправилась к ней, к Карине.
– Что ты сделала с бароном?! – с претензией спросила Лилера, возвышаясь над Кариной. – Я ведь поняла, почему небесный блокировал тебе твою магию!
– Это больше не повторится, - сердито ответила Карина.
– Я не спрашиваю, повторится или нет! Я спрашиваю, что ты сделала!
– Ты опытный маг, в отличие от меня, - раздражённо процедила сквозь зубы Карина. – Так и ответь сама на свой вопрос! Я не знаю, сделала ли что-нибудь с ним!
И в полном смысле этого слова отрешилась от упрямой девчонки, которая уже в крик кричала на неё, будто сварливая тётка.
Крик, который почти не слышала Карина – или делала вид, что не слышит, продолжался до
– Что?! – рявкнула та, подпрыгнув, чтобы обернуться к ней.
Нисса аж попятилась, но собралась с духом и негромко предупредила:
– У барона Мазуина голова болит, и он страдает от вашего крика.
Этого сообщения оказалось достаточно, чтобы Лилера, кипящая от возмущения (как же! Её, принцессу, игнорируют – и успешно!), поспешила к мужчине, всё ещё лежавшему, хотя он и делал движения, пытаясь хотя бы сесть.
Карина подняла голову.
– Спасибо, Нисса… - прошептала она.
– Это Лиадейн придумала, - торопливо ответила Нисса и быстро удалилась к женщине-оборотню.
А Карина посмотрела вслед принцессе, которая помогала барону сесть, подкладывая под его спину подушки, и закусила губу.
Ладонь Индара на её голове.
Тепло и… уютно. Если бы не злость на него…
Она подняла голову, изумлённая. Злость? Сразу после ощущения тепла?
И покачала головой. Ну да. Правильно. Он лишил её уверенности, что в этом мире она чего-то стоит – не без помощи личной магии… И снова затаилась: откуда она знает, что магия настолько дорога ей?..
И внезапно охнула, отдёрнув левую руку от меча. Когда это она успела нечаянно схватиться за клинок? Ребро ладони горело и стремительно кровоточило. С испугу Карина сначала подняла ладонь – и кровь засочилась так, что, показалось – ещё немного, и… Женщина быстро прижала ладонь к тёмной штанине. Надо бы достать стерильные салфетки из кошелька-косметички на поясе. Но одной рукой не суметь оказать себе первую медицинскую помощь, а отрывать ладонь от штанины страшновато. Что делать? Подержать ладонь так, закрывая ранку?
Машинально, размышляя о неожиданно остром лезвии, взглянула на меч. И замерла. По всей плоской стороне клинка метались огненные всполохи! Что это? Откуда?!
«Напился крови», - ответили ей со стороны.
Когда Карина пришла в себя от новой неожиданности, она ещё немного посидела, бездумно глядя на людей в помещении, потом на входящих «после смены» мужчин. Сидела, сама себе не признаваясь в том, что боится снова взглянуть на меч, который в первый же день пребывания в старом замке выбрала сама. Но посматривала. Огненные всполохи не пропадали…
Потом заглянула под ладонь, прижатую к плотной ткани штанины. Кажется, кровь прекратила сочиться?..
А потом ей стало всё равно, сочится та или нет. На запястье мягко колыхался зеленовато сияющий огонёк.
Личная магия вернулась… Каким образом?!
Глава 9
Карина чувствовала себя прокажённой: женщины знали, кто виноват в магическом припадке, едва не выбившем дух из барона Мазуина. А потому до самого вечера (о котором узнавали только по непреодолимому желанию рухнуть на постель и уснуть) она сидела чуть в стороне от всех. Даже Лиадейн не подошла, с опаской поглядывая на недавнюю подругу. Впрочем, Карина и сама продолжала изматывать себя укорами в слишком поспешном желании пустить в ход свои поверхностные знания о магии.