Чужие следы
Шрифт:
— Понял. Все, Костя, понял. Никому не скажу и подглядывать не буду. Честное октябренское.
— Все видел? — спросил Валерик вошедшего Павлика.
— Закрывайте быстрее двери, — паниковал Вовка. — Там Зеленый.
— Ладно, закрывай, — согласился Павлик.
Как только были закрыты двери, Валерик мечтательно произнес:
— Эх, протопать бы за ним в лес и выследить, куда это он все ходит.
— Так давай, — оживился Павлик. — Догнать успеем.
— Мне сегодня нельзя. Дедушка велел собираться в Ленинград.
Но Павлик уже не слушал. Вышел из дома, быстро подошел к кромке леса. Он знал, что метрах в сорока от места, где он сейчас стоит, находится перекресток двух дорог. Одна идет от Петергофского шоссе к Черной речке, а вторая в ближайший совхоз. «Если, — думал он, — его там не будет, вернусь домой». Но не прошло и пяти минут, как впереди показался перекресток. Павлик замедлил шаги и прямо перед собой увидел Костю. Тот сидел на скамейке, вынимал из сетки и раскладывал рядом с собой пакеты, разворачивал их, отрезал от каждого куска и ел, запивая лимонадом прямо из горлышка.
Перепробовав всего, Костя снова уложил продукты в сетку, закурил и не спеша пошел в сторону Черной речки.
Немного подождав, Павлик тоже вышел на перекресток и, прячась за деревьями, пошел за ним. Тот сначала шел медленно, вразвалочку, но потом ускорил шаг и пошел быстрее.
В лесу, у края дороги было много тропинок, они все время петляли, огибая непросыхающие лужи, старые воронки от бомб, густой кустарник. Чтобы не отстать и не потерять из вида Костю, приходилось спешить. Время от времени Павлик осторожно выходил на самую кромку леса и смотрел вперед. А Костя как ни в чем не бывало все шел и шел…
Павлик впервые был один в лесу так далеко и понял, что идет за Костей зря. Приблизиться к нему он не может, а как долго тот будет идти по дороге, когда и в какую сторону свернет в лес, не знал. И просто так, по инерции, продолжал его преследовать. Когда в очередной раз он выглянул на дорогу, Кости впереди не было. Пришлось ни с чем вернуться домой.
Вечером он был у дяди Миши. Сидел на своем обычном месте, в удобном плетеном кресле и рассказывал. Дядя Миша слушал и хмурился. Он даже перестал возиться с какой-то деревяшкой.
— Я же просил только узнать, что он понесет в лес, — сказал он, — а ты, как настоящий Шерлок Холмс, начал слежку. А если бы он тебя заметил или, что еще хуже, ты бы в лесу потерялся, тогда что? Коли согласился помогать — слушайся. А для того чтобы ты не заблудился, когда снова попадешь в лес, возьми этот компас, — и рассказал, как им пользоваться.
Уходя домой, Павлик увидел, как дядя Миша закрывает за ним калитку, как свободной левой рукой отбрасывает назад непослушные волосы, как, улыбаясь, кивает ему. У Павлика снова запершило в горле.
Если бы спросили, что с ним, вряд ли он бы ответил. Не так часто чужие взрослые дарят любовь маленьким.
На следующий день Павлик с Валериком испытали компас на местности. Входили в правый квадрат леса, в левый, подолгу бродили там, а потом, глядя на стрелку компаса, выходили на одно и то же место, на свой перекресток.
ВЫГОВОР
Прошло еще две недели. Каждый день Павлик ходил в лес. Часто приносил грибы, хотя специально их не искал, а срезал только те, которые попадались на глаза.
Ему, выросшему в городе, нравилось ходить по лесу одному. Нравилось густое мелколесье, где надо было продираться только тропинками, и то согнувшись, поляны с густой травой, островки деревьев с группами белоствольных берез, светло-зеленых осин, серебряная листва которых шумела в любую погоду.
Он видел птиц, вслушивался в их голоса. Наталкивался на муравейники и долго рассматривал в беспорядке сновавших муравьев. Однажды видел даже лосей, пробежавших совсем рядом.
Любил слушать ветер. В каждой точке леса он звучал по-разному. Как будто деревья были для него музыкальными инструментами, а ветви струнами…
Сегодня Оля сказала, что видела дядю Мишу и что он велел ему после обеда быть дома.
И вот после обеда он стоит и ждет. Дядя Миша подошел неожиданно.
— Пошли купаться, — сказал он.
До водоема шли молча. Разделись — и сразу в воду. Скоро Павлик вылез и лег на теплую траву. К нему подсел и дядя Миша.
— Где же ты все это время пропадал? — спросил Карасев.
— В лесу, — коротко ответил Павлик.
— Как в лесу? — не понял Карасев. — А ну-ка, рассказывай. — Выслушав Павлика, сказал: — Так вот оно что. А я-то думал… Пропал, а куда — никто не знает. Ребята сами по себе, а их командира нет. Это, парень, так нехорошо, что ты даже представить не можешь. Они тебе поверили, выбрали командиром, а ты их бросил. Живите, мол, как знаете, а мне до вас и дела нет.
— Так нас бы не пустили всех в лес.
— Всех бы не пустили. А тебя одного?
— И меня никто не пускал…
— Обманул, значит. Всех обманул. Ребят, тетю Полю, а заодно и меня.
— Я никого не обманывал. Не хотел обманывать. Я не знал, что может так получиться. Раньше никогда сам в лесу не был, а тут вы компас дали… Если бы вы только знали, что такое лес! — с жаром воскликнул Павлик.
— Ладно. Оставим это. Давай лучше подумаем, что дальше делать.
СОБРАНИЕ
После выговора от дяди Миши звездочка снова собиралась регулярно. Каждый день после обеда ходили на речку, купались и загорали, а потом собирались на веранде у Тани, где у нее была небольшая библиотечка.