Чужие следы
Шрифт:
Читал Павлик. Иногда приходили взрослые и ребята просили их почитать.
У каждого были свои любимые книжки. Таня, например, любила «Валерку председателя» и «Президента Каменного острова» Вильяма Козлова. Валерка, Павлик и Вовка — рассказы Виктора Голявкина.
Но были книжки, которые охотно слушали все.
Это русские народные сказки, лесные сказки Бианки, рассказы Сладкова, Носова, Житкова.
Сегодня, после того как закончила читать и ушла домой тетя Поля, Павлик сказал:
— А теперь, ребята,
Встал и скомандовал:
— Звездочка, становись!
Все вскочили и построились в шеренгу. Справа самая высокая Таня, потом Валерик, за ним Вовка и Оля. У каждого грудь колесом.
— Рассказывайте, — предложил Павлик.
— Я рвала траву кроликам, чистила их клетки, носила воду, мыла посуду и помогала маме на огороде. У нас ничего не случилось.
— У нас тоже все в порядке, ты же сам знаешь, — сказала Оля. — Я работала, ела все, занималась с Тузиком и не баловалась.
— А у нас не все, — выкрикнул Вовка, — сначала было в порядке, а вчера нет. Ночью кто-то полгрядки редиски вырвал. Мы еще сами ее не ели. Дедушка хотел, чтобы она немножко подросла…
— Садитесь, ребята, — сказал Павлик, — займемся делом.
— Полезным? — спросила Оля.
— Да, да. Полезным. Только не повторяй ты, пожалуйста, все время это слово.
— А когда сам без конца говоришь «понимаешь», так тебе можно.
— Ночью на участке Валерика, — продолжил Павлик, — опять были воры. Они могут забраться и на другие огороды, надо их как-то поймать…
— А если они большие? — спросила Оля.
— С большими нам не справиться, — вздохнул Павлик, — но надо бы хотя узнать, кто они, и рассказать дяде Мише или Василию Михайловичу.
— Надо ночью установить дежурство, — предложила Таня.
— Нас дедушка на ночь не пустит, — сказал Валерик.
— Меня тоже, — вздохнула Оля.
— Молчала бы ты, сторожиха, — поддел ее Вовка, — вот если бы собаку привязать на огороде. Давайте Тузика.
— Ты, Боцман, чужими собаками не распоряжайся. Своего Уголька привяжи, — не выдержала Оля.
— Кто боцман? Кто? А ну повтори, — кинулся к Оле Вовка.
— Не шуми, Вовка. Разве Тузик собака? Он же первый убежит, если увидит чужого, — успокоил его Валерик.
— Собака здесь не поможет. Пусть она хоть всю ночь лает, а кто приходил, она же не скажет, — помирил всех Павлик. — Здесь надо придумать что-нибудь другое.
Ночью Павлик проснулся и начал прислушиваться к каким-то странным звукам, разбудившим его. За окном кто-то плакал. Сначала звук доносился тихо, как вой ветра за стеклами окон, но потом все громче и громче. Павлику стало не по себе. Наконец плач стал таким громким, что в соседней комнате зашевелилась тетя Поля.
— Что там на улице? — спросила она. —
— Проснулся, тетя.
— Одевайся. Пойдем отвяжем это горе. Кто же это ухитрился привязать на огороде Тузика? А ты, стрекоза, зачем встала? Лежи! — крикнула она на Олю.
Хотя белые ночи кончились, но было светло. Росы не было. Тузик, услышав шаги, заскулил еще сильнее.
— Идем, идем, пискля несчастная! Тоже мне неженка! Ночи не смог отдежурить, а еще собакой называешься, — отчитывала его тетя Поля. — Да стой же ты, морока, на месте!
Но Тузик прыгал от радости, стараясь лизнуть ее в лицо.
— Павлик! Отвяжи ты его, окаянного, а то мне с ним не справиться.
Зажав Тузика между колен, Павлик с трудом развязал затянувшийся узел. Почувствовав свободу, Тузик стрелой метнулся к дому.
Утром, как обычно, после физзарядки и завтрака ребята собрались у Оли.
— Кто вчера вечером привязал у нас на огороде Тузика? — строго спросил Павлик.
— Вчера вечером, — ответила Оля, — Вовка взял его у меня, сказал, что только поиграет с ним и сразу принесет, а сам привязал…
Все посмотрели на опустившего голову Вовку.
— Так, значит, это твоя затея? — начал Павлик. — Что ты, неугомонный? Вечно что-нибудь придумаешь. Ну какой же из Тузика сторож?
— Какой, какой, — не выдержал Вовка. — Гавкать-то он умеет?
Из угла, где сидела Оля, послышалось всхлипывание, Валерка, сидевший рядом, спросил:
— Ты чего? Чего ревешь? Тебя что, обидели?
— Тузик заболел… — сквозь слезы ответила она. — Когда ты ночью отвязал его, он был еще ничего, бегал. А сейчас лежит и стонет. Живот у него болит, — и она по-настоящему разрыдалась.
Валерка нахмурился, почесал затылок, толкнул Павлика и сказал:
— Я пойду к Василию Михайловичу и попрошу, пусть свезет к ветеринару. Там его вылечат.
Вечером, когда Тузика привезли из ветлечебницы, все повеселели.
— Расстроился, — весело разглагольствовал Валерик, — перепугался, когда его привязали сторожить огород ночью. Но доктор дал ему что-то выпить, и будь здоров, Тузик.
Все глядели на бывшего больного, который не спеша, как будто к чему-то прислушиваясь, осторожно ходил по веранде.
— Не бойтесь! Будет жить! Будет! Так доктор сказал, — продолжал Валерик. — Он сказал, что у Тузика тоже есть нервы.
Оля смотрела на своего любимца, хотела, как все, радоваться, но боялась: «А вдруг он не совсем выздоровел?»
— Небось своего Уголька не привязал, — сказала она тихо.
— Уголька, Уголька, — повторяя, как всегда, одно и то же слово дважды, отозвался пристыженный Вовка. И чтобы как-то задобрить Олю, продолжал: — Тузик все-таки собака. Хорошая собака, — сказал он с жаром. — А Уголек что? Котенок и больше ничего. И сторожем быть он не умеет.