Чужое небо
Шрифт:
Когда летчики вышли от коменданта. Грабарь на секунду прислонился к стене и закрыл глаза. Он понимал, что оба они с Тесленко были на волосок от гибели.
– Лос!
– крикнул эсэсовец. Грабарь качнулся и медленно пошел к бараку...
Тесленко так и не понял, что произошло в кабинете Заукеля.
Вернувшись в барак. Грабарь тяжело опустился на нары и привалился к стене. Тесленко вызывающе проговорил:
– Вы неплохо спелись с господином Заукелем, капитан.
– Да... очень неплохо, - не открывая глаз, сказал Грабарь.
В
"Если бы хоть на минутку увидеть Алешку, - с тоской подумал Грабарь. Кажется, мне стало бы легче".
Последний раз он видел его в июне сорок первого. Они тогда ходили на луг за Двину, собирали цветы. Пробыли почти весь день. И не заметили, как на западе нахмурилось небо. Шумнул в камышах ветер, и они зашептались оживленно и весело, вразнобой покачивая головками. По лугу пробежала ковыльная волна. Где-то за рекой заржала лошадь. Долетели приглушенные голоса: о чем-то спорили табунщики.
Вдруг на газету, которую Грабарь держал в руках, упал звонкий шарик.
– Дождь, дождь!
– захлопал в ладоши Алешка. Тяжелая длинная рука тучи протянулась к солнцу, обожглась и отступила, вытянулась еще раз и решительно закрыла его; небо ахнуло раскатисто; осколки посыпались на вспенившуюся Двину.
Весело смеясь, они побежали под дождем к мосту. Промокли насквозь, но им было очень хорошо. Они собирались пойти на луг и на следующий день.
К Грабарю подошел Земцев.
– Ну как, капитан, познакомились с Заукелем?
– спросил он, опускаясь рядом на нары.
В последние два дня майор сильно сдал. Глаза провалились, на щеках выступили лихорадочные пятна. Он кашлял почти беспрерывно, и на тряпице, которой прикрывая рот, то и дело появлялись красные пятна.
– Д-да... познакомился...- Глядя на Земцова, Грабарь с грустью подумал, что долго тому не протянуть.
– И как впечатление? Грабарь коротко рассказал о встрече.
– Сомнительно, правда, чтобы все это было затеяно ради плохо обученных курсантов...
– Не стоит сомневаться, - возразил Земцов.
– Так оно на самом деле и есть. Капитан покачал головой.
– Ведь тут не больше десятка советских самолетов. Разве можно пропустить через такой аэродром много курсантов?
– Даже если они пропустят несколько десятков - это не так уж мало, сказал Земцев.
– Логика тут простая.
Вспомни свою первую встречу в воздухе с немцами: наверняка чувствовал себя как рыба, выброшенная на 6epег. А летчик, проведший два-три так называемых боя с настоящим, хоть и безоружным противником, уже не новичок. У кого больше шансов победить: у того, кто имеет представление о враге и его возможностях, или у того, кто встретился с ним впервые?
– Да-а... пожалуй, логика тут есть, - сказал Грабарь.
– А сейчас, когда фронты у них трещат по всем швам,
– Ну, вряд ли это им поможет.
– Помочь не поможет. Но то, что мы своими руками угробим немало наших парней, - в этом же нет никакого сомнения, - угрюмо возразил Земцов. Несколько десятков хорошо подготовленных головорезов натворят немало бед...
Он хотел сказать еще что-то, но не успел. Страшный судорожный кашель вырвался из груди, сотрясая все тело. Несколько минут майор не мог с ним справиться. С трудом отдышался и вытер с лица пот.
– Ч-черт...- пробормотал он.
– Совсем замучил... Он приложил тряпицу к губам и некоторое время сидел неподвижно. Потом откинулся к стене. Заметив на пальцах кровь, быстро взглянул на Грабаря, нахмурился, смял тряпицу и сунул в карман.
– Вы давно знакомы с сержантом?
– спросил он после.
– Чуть больше месяца.
Тесленко, подошедший было поправить солому на своих нарах, нахмурился и ушел в другой конец барака.
– Поругались, что ли?
– спросил Земцов капитана.
– Что-то он все косится.
– Да не то чтобы поругались...
– Славный паренек. Только слишком горячий и необкатанный. Вы последите за ним, тут недолго до беды... Среди пленных есть провокатор,
– Откуда вам это известно?
– Гepp Заукель несколько раз узнавал о том, о чем ему знать не следовало бы. Если вы решите... Короче говоря, не всем здесь доверяйте. А еще лучше выясните, кто это такой.
– Это приказ?
– Нет. Совет. Дружеский совет.
– Спасибо.
– Не за что. И еще. Запомните: Заукель расстреливает плохих летчиков. Ему нужно, чтобы машины, которых у него не так уж много, служили как можно дольше. И хороших летчиков он тоже расстреливает, если у него возникнет хоть тень подозрения, что они способны пойти на таран.
– Деловой человек.
– Вот именно. Тот разговор был проверкой на благонадежность. Вы ее прошли. Но не слишком обольщайтесь: за вами будут постоянно следить и на земле, и в воздухе, Заукель не только опытный летчик, но и не дурак. Обмануть его трудно.
– Почему вы не предупредили меня раньше? Земцов с досадой поморщился.
– Скажем так: обстоятельства резко изменились.
– Какие?
– Капитан, я вам не обязан об этом докладывать!
– резко сказал Земцов.
– Я мог бы и вообще вам ничего не говорить. Понятно?
– Да. Простите, майор.
Грабарь понял, что большего он от Земцова не добьется, и прекратил расспросы. Они посидели еще немного, Потом Земцев попросил:
– Вы не могли бы мне сыграть что-нибудь? "Рябину", например?
– Пожалуйста, - сказал Грабарь. Он взял дудочку и тихонько заиграл. Земцов сидел неподвижно, с закрытыми глазами. Потом резко поднялся и, держась за грудь руками, отошел. Грабарь долго смотрел ему вслед. "Что это значит? думал он.
– Неужели они готовят побег? Невозможно. А вдруг?"