Чужое тело
Шрифт:
Я сел на кровать и выразительно поглядел на Иштвана.
– Ваше Высочество.
– Тот отошел к двери, открыл, просунул туда голову, прочее тело старательно как-то оставляя в зале.
– Мастер Клоту, ты можешь войти!
Вошел толстячок.
На этот раз приоделся. Штаны-шаровары, сапожки с загнутыми носками, под камзолом пышет кружевами такая же белоснежная рубашка, как и у меня. Пояс весь изукрашен золотом и через плечо перевязь с таким же длинным кинжалом. С плеч вниз спадает недлинный плащ, чем-то
– Ваше Высочество!
– С порога кланяется мне мастер Клоту.
– Мастер Клоту.
– Отвечаю ему я. Вижу дикие глаза Иштвана, понимаю, что сказал что-то не то, ну да ладно, не менять же коней на переправе?
– Ваше Высочество, позволено ли мне, скромному мастеру лекарского искусства, обратиться к вам с просьбой?
– Смотря что за просьба, добрейший мастер Клоту.
– В тон как-то ответил ему я.
– Я желал бы на время остаться с вами и наблюдать ваше выздоровление, Ваше Величество.
– Да не вопрос...
– Когда я это говорил, лицо мастера вытянулось вдоль.
– Этот вопрос не стоит внимания, добрейший мастер.
– Быстро поправился я.
– Вам предоставят комнаты во дворце... Где вы жили, пока я спал?
– В правом крыле было три комнаты, Ваше Высочество...
– Поклонился мастер.
– Вот там дальше и живите. Кто знает... Возможно, болезнь побеждена не до конца, и ваша помощь будет необходима.
– Ваше Высочество, эти апартаменты слишком тесные...
– Мастер заискивающе и испытующе поглядел на меня.
– Возможно ли придать мне и моим слугам по паре комнат и выделить несколько расторопных мальчишек?
– Мастер Иштван...
– На этот раз вытягивалось уже лицо Иштвана. А, да пошли-ка они куда подальше со всем своим этикетом...
– Позаботиться об этом. Что ты молчишь, Иштван?
– Да, Ваше Высочество.
– Поклонился мне Иштван.
– Но, смущает мое сердце...
– Никак не получалось у меня в этом сне избавиться от театрального стиля, никак!
– Что ты хотел попросить еще что-то еще?
Ну и вопросец вышел, просто гений орфографии.
– Ваше Величество, я не смею больше надеяться... Но вы выздоровели, и выплата вознаграждения...
Иштван зашипел сбоку, как кот.
– Прошу нижайше простить... Ваше Высочество!
– Так тебе еще не выплатили?
– Удивился я.
– Иштван, почему не выплатили?
– Не было решения Её Величества.
– Вот дела. Так, а почему не было?
– Её Величество прибывает в данное время в столице Империи и не может отдать высочайшее распоряжение. А Ваше Высочество находились в болезненном состоянии и не могли... бур-бур-бур...
– Еще раз, разборчиво. Кто может отдать денег досточтимому доктору?
По мастеру Клоту словно пыльным мешком ударили, так он стал выглядеть.
– Ваше Высочество?
– Почти простонал.
– Спокойно,
– Я покачал головой.
– Итак, кто может выплатить досточтимому мастеру прилагающееся... То есть причитающееся ему вознаграждение?
– Королевский казначей.
– А кто ему может отдать такой приказ?
– Её Величество и Ваше Высочество.
– Иштван поклонился.
– Так выплатите, что тянуть? Я себя хорошо чувствую, спасибо уважаемому мастеру.
– Нужна ваша личная печать, Ваше Высочество.
– Снова поклонился Иштван.
– Где она?
– Вот она, Ваше Высочество.
– Иштван с поклоном передал мне круглый перстень. Я взял в руки, примерил. Велик на пальце, ну да так пальцы-то мои не велики еще. Перстень не простой, печатка. Плоская такая, щит. Разграфлен на четыре части, и посреди них разлегся элегантный грифон. Каждая деталька прорисована с тщанием, все мелочи учтены. Печатка старая очень, следы на ней от времени остались - потертости, поцарапости, закопчености небольшие даже.
Ну, пусть пока что на пальце побудет, никуда не денется.
– Так, что дальше? Указ готов ли?
– Да, Ваше Высочество. Прикажете внести?
– Приказываю.
Мастер Клоту тихонько стоял в уголке, когда два лакея - разодетых в зелено-золотые куртки с бледными лосинами, и с совершенно европейскими лицами - внесли и поставили передо мной небольшой столик с наклоненной столешницей. Как парта школьная, которую я только по телевизору и видел. Там её еще надо было поднять, крышку поднять, чтобы за нее сесть или из-за нее встать. Крышка прям на колени ложилась.
Иштван принял из рук третьего, такого же попугаистого лакея свиток бурой бумаги, развернул передо мной.
– Ваше Высочество.
– Клади давай.
– Я заметил, что слишком долго гляжу на лакея этого. Как в фильмах про историю, такой же в парике соломенном, курточка чуть выше задницы, лосины грубого шитья, черные башмаки с пряжками и бесстрастное широкоскулое лицо потомственного дебила.
Свиток положили на парту, Иштван придавил его снизу и сверху, чтобы тот не свернулся. Лакей подставил предупредительно зажженную чадную свечу, накапал воском в специальное металлическое блюдце, блюдце развернули и прижали к нижнему углу свитка.
– Сюда, Ваше Высочество. В воск.
– Подсказал Иштван. Я примерился, прижал печатку, чуть подержал, отпустил.
На воске осталась отпечаток.
Так, а что это я подписал-то?
По странице шла вязь букв, чем-то похожих на старорусскую кириллицу, которую кто-то решил скрестить с европейской готикой. Какие-то неясные значки, двух одинаковых точно не найдешь, размашистые такие. Аккуратно сняв лист, Иштван передал его лакею. Тот развернул лист от себя и отошел в сторону, держа его все так же развернутым.