Чужое тело

Изверин Алексей

На складе стояли я и Леха Штырь, Алексей Штырьков. Свой парень, тоже студент того ж несчастного ВУЗа, что и я. Правда, двумя курсами постарше, что есть хорошо. Всегда о преподах узнать можно, всегда контрольные достать - для меня будущие, для него уже прошлые. Ну и так, по мелочи...

Леха сразу же засел чертить. Курсовой проект у него был тот ещё, и препод-ретроград совершенно не признавал компьютеры. Типа ну вот не может компьютер быть умнее человека. А если не может, то и ты черти все от руки.

Леха, не будь дурак, нашел

выход сразу. В том самом НИИ, который мы охраняли, поговорил с сотрудниками, они ему обеспечили выход на плоттер большой, на котором можно чертежи распечатать. Незадорого, бутылка коньяка хорошего. Так вот распечатал он там чертежи, а теперь уложил их на большое стекло, скрепил скрепками и аккуратно обводил карандашом по линейке. Стеклил, то есть.

Хорошие должны чертежи получиться. Ровные, красивые... Штырь даже тройку разных карандашей заготовил, чтобы обводить красивее получалось.

– Спи давай.
– Оторвался он от чертежей.
– Мне-то что, ночь не спать... Завтра сдаю.

– Да не вопрос.
– Я устроился поудобнее и закрыл глаза.

Будет ли вторая серия?

Потолок с кораблем.

Доброе утро.

– Доброе утро!
– Сказал я в пространство.

– Доброе утро, Ваше Высочество!
– Сказали со стороны.

Я повернул голову. Лакей, надо ж. В парике смешном, держит на руках медный таз с водой, через правую руку перекинута перевязь корзины с горкой розовых лепестков.

– Прикажете подавать?

– Подавай.
– Осторожно сказал я.

Вода - для умывания. Кое-как вытереть руки и лицо. По удару в медную тарелку вошла процессия из знакомых мне уже моих пажей с одеждой, в которую меня снова облачили.

Когда застегивали пояс, вошел Иштван. Все в том же черном, на голове шапочка с пером.

– Доброе утро, Ваше Высочество.

– Доброе утро, Иштван.
– Поздоровался я.
– Погуляем по городу?

– Да, Ваше Высочество.
– Поклонился Иштван.
– Прикажете готовить карету? Со времен вашей болезни мы обновили нашу конюшню весьма значительно. Пока будут готовить карету, подадут легкий завтрак.

– Есть ли ещё какие-то способы?
– Спросил я.

– Что вы имеете в виду, Ваше Высочество?
– Спросил Иштван.

– Да ничего, в общем-то.
– Пожал я плечами.

Сон, так сон. Мучают ли вас, гражданин, эротические сны? Не... Не мучают. Я ими наслаждаюсь.

Принесли завтрак. Внесли столик, сервировали.

Я с любопытством смотрел, запоминая все.

Тарелки чашки вилки ложки. Все точно такое же, как и у нас. Разве что вилки двузубые и наточены на совесть, а нож не круглый, а острый и изогнутый, с деревянными накладками на ручки. И золотое все, все вообще! Столовые приборы, тарелки, кружки... Даже заколки какие-то на кружках и те золотые.

Украдкой помял золотой кубок. Мнется, надо же! Значит, и в самом деле золотой, а не чудится мне.

Три лепешки с зернами, баночка толстого темного стекла с вареньем, мясные лепешки, похожие

на котлеты, и травяной отвар в сужающейся книзу черной стеклянной же чашке, от которого поднимался дымок. Пахло не очень вкусно, да и чашка единственная не золотая. Кажется, она бронзовая.

– Мастер Клоту! К вам!
– Сказал у дверей лакей.
– Прикажете звать?

– Прикажем звать.
– Решил я.

– Мастер врачевания Клоту!
– Сказал лакей. Узбек ударил билом в тарелку.

– Бомммм!

Дальше пришлось выдержать ряд околомедицинских процедур. Мастер Клоту долго пытался правильно нащупать пульс, потом заставил подышать на маленькое круглое зеркало и тщательно изучил след от дыхания, пощупал мне грудь, бока, бицепсы и ноги.

– Ваше состояние удовлетворительно, Ваше Высочество.
– Изрек наконец вердикт мастер Клоту.
– Хотя и я не знаю, как это произошло...
– Сказал он себе в нос. И добавил чуть громче.
– Но вы довольно сильно истощены. Я бы не рекомендовал вам есть тяжелую пищу, предпочитайте острую, и нагрузок больших. Не путешествуйте на лошади. Отдыхайте и набирайтесь сил. При существующем положении...

– Доктор, я понял вас. Не желаете сопровождать нас в поездке?
– Ну вот, сказал, а зачем сказал, сам не знаю.

– Это честь для меня, Ваше Высочество.
– Сказал мастер Клоту, поклонившись.

Впервые я видел карету. Настоящую средневековую карету, запряженную двойкой лошадей. Открытая, прямоугольная какая-то. Передние колеса меньше задних и расположены на какой-то вращающейся площадке, задние больше и закрыты сверху большими крыльями. На козлах узбек, лосниться загаром. Рядом с ним ещё один, поменьше, но тоже такой же лоснящийся.

Вот такая вот бричка.

Над ней древко, на котором полощется на ветру флаг. Такой же грифон, как и у меня на перстне. Тщательно вышитый, на прямоугольном поле. Флаг оканчивался раздвоенным языком, из тонкой красной материи. Эти-то треугольники и слабо полоскались на ветру, основное полотнище провисало, стремясь согнуться по складкам. Долго пролежало свернутым.

– Что за флаг?
– Спросил я у Иштвана.

– Королевское знамя наследника, Ваше Высочество.
– Ответил Иштван, поклонившись. Даже на ходу он умудрился сделать это очень элегантно.

Рядом с каретой замерли пятеро воинов на лошадях.

– Так, а кто это?
– Спросил я, жадно смотря на воинов. Что за оружие?

Огнестрела нет, в помине нет. Кольчуги, одетые на что-то вроде тулупов, круглые светлые шлемы, долгополые рубашки, коричневые штаны, высокие красные сапоги, продетые в длинные свободные стремена. На поясах в ножнах мечи, метр с половиной где-то длиной. Погрубее, чем я у аристократов в замке видел. В стремя упирается копье, недлинное, но грозное, с широким треугольным наконечником. Края отточены, блестят на утреннем солнце. На боку узорчатые красные садки, из которых торчат края луков и стрелы, с разноцветным оперением.