Чужой Владыка
Шрифт:
— Тут всё плохо, — поморщилась она, — если среди пеших гвардейцев потерь почти нет, раненых много, но они точно выживут, то с кавалерией… три четверти мы точно потеряли, даже несмотря на ту волну от жрецов.
— Плохо, — поморщился я, значит, примерно две сотни гвардейцев точно не пережили этот бой, — а что по наёмникам Георгия?
— Точно не знаю, но потрепали их неплохо, если бы не твоя помощь, когда их начали теснить, их бы совсем перебили, а так живых там точно больше половины.
— Надо собрать тела и отвезти их в лагерь, —
В принципе, их можно попробовать воскресить с помощью ритуала обмена, ещё живых орков в округе полно, не говоря уже о прочей живности, только как всё это правильно организовать, чтобы сразу после воскрешения их не потащили на костёр вместе со мной и Мирославой? Как вариант — использовать для проведения ритуала деми-план, надо только незаметно натащить туда жертв. Хотя, оглядевшись по сторонам и узрев почти идеальный хаос, я понял, что как раз со скрытностью проблем точно не будет.
Уже в лагере нас встретила немного угнетающая атмосфера: куча раненых, что стонали от боли, целые штабели трупов, как рыцарей и гвардейцев, так и простых солдат. Ведьмы Мирославы и те, кто был оставлен защищать лагерь, делали что могли. Наше появление с несколькими трупами в характерной броне и несколькими ранеными, что протянули до нашего появления, особого восторга не вызвали.
Пока остальное войско занималось добиванием орды, мои люди работали. Работали, чтобы завтра тем, кому повезло меньше чем им в этом бою, вновь встали с ними в одном строю. Оторванные конечности, вскрытые животы, запах крови и боли, вот истинное лицо большой войны, а не героические подвиги и славные пиры. Я даже заглянул посмотреть на Роланда, что лежал без сознания под присмотром сразу нескольких целителей и Артура, которому самому не помешала бы помощь. Парню действительно повезло, что он вообще выжил: левая рука отсутствовала начисто, лицо пересекал глубокий шрам, в центре которого виднелась пустая глазница. Галахада и вовсе не было видно в лагере, а Артур отказывался говорить на эту тему.
Понимая, что без резерва и почти без сил я никому не смогу помочь, я предпочёл не мешать. Устроившись у личного шатра, я лишь отдал несколько распоряжений по поиску мёртвых и раненых гвардейцев на поле боя, созерцая поле битвы.
Если раньше здесь была ничем не примечательная пустошь с редкой растительностью, то теперь в пейзаже просматривалось нечто инфернальное. Буквально горы тел, сваленных в кучи, красная от пролитой крови и чёрная от использованной магии земля, перерытая заклинаниями, а между всем этим великолепием бродят отдельные люди, в поисках чего-то.
С Мирославой поговорить в ближайшие несколько часов, а может и дней не удастся, но запас живых орков лучше иметь под рукой, заодно и пригодится та заброшенная тюрьма, что без дела занимала место на деми-плане. Распоряжения о сборе раненых орков поступило только гвардейцам, и они, зная, зачем нужны ещё живые пленники, с радостью начали поиски.
— Хех, — устроившись рядом со мной Дромар, бряцнул латами и попытался открыть призывно булькнувшую флягу, — а, все демоны преисподней, — выругался он, когда не смог зацепиться за крышку забинтованной рукой.
— Давай помогу, — дождавшись, пока я откручу ему крышку, Дромар приложился к содержимому серебряного сосуда.
—
— Кха, — дал я оценку чистому спирту, что кажется, сейчас глотнул, — действительно — неплохо, — оценил я послевкусие.
— А то! Секретный клановый рецепт, — отсалютовал он мне, — пьём только после победы над проклятыми зеленожопыми. Эх, мать их Ламашту! — выругался он, когда почти выронил драгоценный напиток, — Теперь придётся привыкать.
— Что-то с рукой? — вежливо поинтересовался я.
— Да, сколько лет сражался с этим отребьем и на тебе, отняли два пальца! Ну ничего, остальные то у меня на месте! — весело заявил он.
— Дай срок, и вернём тебе пальцы, — протянув руку, я вновь приложился к фляге, — кхм, надо только разобраться с последствиями.
— Это да, это же сколько их хоронить будут? Одних гоблинов тьма набежала, а тут ещё и великаны, и всякие монстры, — покачал головой он, но внезапно снова улыбнулся, — но ничто так не радует, как вид кучи мёртвых тварей, что лишили меня и моих предков дома.
— Кстати, — решил получить я экспертное мнение, — ты раньше сам в подобных боях не участвовал?
— Если ты про отражение набегов на Последнюю Стену, то доводилось пару раз в молодости. Сейчас остатки орды по пустоши погоняют, несколько крепостей поставят, да за восстановление порушенного примутся, — махнул покалеченной рукой дварф, — чтобы через десяток лет снова откатиться на старые рубежи и ждать пришествия новой орды. Сколько раз так было, не счесть.
— И что, даже не попытаются окончательно зачистить пустошь? — больше для поддержания разговора задал вопрос я.
— Куда там, — разочаровано буркнул Дромар, — сил не хватит, пусть набег мы и отразили, но ты же не собираешься отправляться дальше и продолжать войну до победного? Вот и я о том же, — правильно понял моё выражение лица он, — местные может и попробовали, да только нет у них таких сил, а соседи не спешат помогать доблестным «защитникам цивилизованного мира», окончательно решить вопрос с орками.
— Всегда поражала такая позиция, — удручённо покачал головой я, — ведь достаточно один раз всем собраться и окончательно избавиться от угрозы. Думаю, лет сто назад, одного Челиакса хватило бы, чтобы разобраться с орками.
— Может и так, но куда нам для великих императоров и королей, — хмыкнул дворф и приложился к фляге.
Так мы и просидели с Дромуром до заката, просто смотря в никуда, уничтожая запасы горлодёра. Ночь прошла беспокойно, сказалась как близость поля боя и испускаемая им аура, так и полученные травмы. Синяки и сломанные кости ныли, исцеляясь окончательно, но больше всего меня беспокоили раны от магического перенапряжения. Сеть трещин, что покрыли большую часть торса выглядели вполне неплохо и заживали отлично, но что-то мне подсказывало, что так быть не должно. Сколько я не искали описаний подобных травм — ничего найти не получалось, разве что упоминания чего-то похожего, когда неосторожных магов буквально разрывало от пропущенного через себя потока маны. Прислушавшись к внутренним ощущениям, никаких аномалий найти не удалось, но как освободится Мирослава, надо будет попросить ее, меня осмотреть.