Чужой выбор
Шрифт:
— Всем покинуть храмовую площадь, — вместо ответа приказала Мейрам. — И как можно скорее проведите нас во дворец. Пошлите гонца к лекарю, он должен встречать нас в покоях сиятельного. Все остальное сейчас неважно.
И, стараясь не оглядываться, она зашагала прочь. Где-то в темных глубинах храма остался Малкон, и девушка от всей души надеялась, что северянин найдет способ выбраться незамеченным.
42. Допрос
Дверь камеры открылась с протяжным
— Оставьте нас, — мягко прошелестел безликий голос. — Уверен, почтенный господин бен Шарди не причинит вреда ни мне, ни себе, ведь так? Мы просто поговорим.
Двое стражников, что стояли по обе стороны от пленника, покинули комнату. Чуть слышно звякнула длинная цепь кандалов. Избитый, сгорбленный и очень жалкий старик тихо всхлипнул, поднимаясь с пола, проводил воинов испуганным взглядом, утер разбитое лицо краем рукава и замер, не смея поднять глаза на неожиданного избавителя. Тот осмотрел ювелира с искренним сочувствием и слегка прицокнул языком.
— Как грубо с вами обошлись, да к тому же без острой необходимости. К чему подобная жестокость? Ну-ну, не плачьте, уверен, худшее уже позади.
Посетитель вынул из-за отворота дорогой куртки шелковый платок и протянул его пленнику. Ювелир бездумно уставился на белый лоскут, обшитый по краю тонким кружевом, явно не понимая, чего от него ждут.
— Промокните ваши раны, не то воспалятся, — пояснил гость, улыбаясь одними губами.
Дрожащая рука приняла подачку. Гость меж тем продолжил:
— Должен признать, что не ожидал этой встречи. Уверен, что произошла какая-то досадная ошибка, но мы можем все исправить, верно? Сейчас я задам вам несколько вопросов, вы мне ответите. Честно и искренне, ведь вам нечего скрывать. Я выслушаю, поверю каждому слову и ваши мучения окончатся. Но, увы, порядок есть порядок, вас не могут отпустить просто так, — он развел руками в слегка извиняющемся жесте.
Старик всхлипнул и несколько раз кивнул.
— Кто вы, господин? Как мне обращаться к вам? — голос его дрожал.
— О, я не представился, как неловко и невежливо. Меня зовут Сиф Йонна, простите мне эту досадную оплошность, мастер.
— Господин Йонна! Я — честный человек, никогда не преступал закон, это какая-то ужасная ошибка. Все это…
— Конечно-конечно, — торопливо кивнул Сиф. — И мы сейчас во всем разберемся. Сядьте, — указал он рукой на длинную лавку у стены. Видно было, что двигаться ювелиру больно — сказывались побои и старческая слабость. Как только мастер бен Шарди умостился на край сиденья, господин Йонна добавил чуть громче, чем следовало: — Не туда. Ближе ко мне.
Бен Шарди растерянно моргнул, но спорить не решился. Встал, передвинулся ближе.
— Хорошо, — ласковый голос обволакивал со всех сторон. — А теперь скажите мне, мастер Шарди, вы же не
— Да, господин Йонна. Я могу огранять сырой материал или добавлять оправу к готовому камню. Но почему вы спрашиваете?
— Вопросы задаю я, — грубо оборвал его Сиф, и добавил, намеренно опуская вежливое обращение: — Ты молчишь, слушаешь и отвечаешь быстро и по существу. Это ясно?
— Да.
— Не слышу. Громче!
— Да, господин, — выдавил из себя старик.
— Вот и отлично. Простите мою резкость, мастер. Был сложный день, — Сиф выглядел по-настоящему расстроенным. — Но вернемся к делу. Вам приходилось покупать очень дорогие и старинные изделия?
— Да…господин, — после недолгой паузы отозвался пленник.
— В том числе у благородных господ из знати?
— Да, вам ли не знать, как часто дети из благородных домов проматывают семейное достояние?
Сиф усмехнулся краем губ.
— На своем опыте не знаю, не имел возможности проверить. Мои родители были, скорее всего, беднее городских крыс, потому что выкинули меня сразу после появления на свет. Я выжил чудом и рос голодранцем на самых темных задворках Дармсуда. Все, чего я достиг, далось мне потом, кровью и тяжким трудом, а не по праву рождения.
— Простите, господин, не хотел вас обидеть.
— Вы и не обидели, мастер, — легко пожал плечами посетитель. — Да и речь не обо мне. Вы — знаменитый ювелир, частый гость во многих домах, даже, помнится, выполняли заказы прекрасной леди Мейрам, сестры нашего императора. Уверен, вы знаете клиентов из аристократии в лицо. Были среди них Леонард Борре и Умар бен Дилиш?
Ювелир побледнел, точнее посерел, и как-то разом сник, будто из него вынули стержень, дающий внутреннюю опору.
— Да, господин.
— Повтори.
— Да, господин, — прошептал одними губами старик.
— Ты знал, на что идут деньги, когда выкупал у них драгоценности?
— Нет, мой господин, — бен Шарди смотрел умоляюще. — Пожалуйста, поверьте мне, я лишь делал свою работу, ничего больше. Мне неизвестно ни о причинах, по которым знатные господа желают расстаться со своим семейным достоянием, ни то, на что потратят полученные деньги. В нашем деле о подобном не спрашивают, чтобы не потерять клиентов.
— А ты все еще боишься остаться без заработка? — искренне удивился Сиф. — Какая поразительная недогадливость.
Он мгновенно развернулся, подошел к мастеру вплотную, склонившись к самому его лицу. Тонкие холодные пальцы впились в дрожащие старческие плечи.
— Твоя жизнь сейчас висит на волоске! Спасай себя, не то будет поздно, — он почти коснулся носом головы бен Шарди и шумно вдохнул. — Ты пахнешь страхом, но не достаточно сильно. Не достаточно… А еще домом, горячей едой, семьей и розами.