Чужой. Сердитый. Горячий
Шрифт:
Быстрый, гаденыш.
Я отворачиваюсь, уже встречая прищуренный взгляд Максима, который внимательно наблюдает за своим отцом. Мужчина садится с другой стороны от меня, и я моментально ощущаю себя крайне дискомфортно с двумя Гордеевыми за одним столом. У меня выходило весь вечер избегать подобного, но не сейчас.
— Тебя искали организаторы для речи перед началом аукциона, пока ты, не предупредив меня, исчез, — весьма тихо, но четко произносит Виктор, неотрывно наблюдая за действиями на сцене и общей обстановкой в холле.
Максим заметно напрягается.
— Где мама? — муж
Когда я так игнорировала Максима… Он моментально взрывался и начинал бесновато на меня кричать, пока я не попрошу прощения за свое поведение. Поэтому я наблюдаю за Виктором Николаевичем, замечая, каким нехорошим взглядом он посмотрел на своего сына.
— Я отправил Маргариту домой, она устала и жаловалась на высокое давление, — весьма любезно отвечает Виктор. — Как твое самочувствие, Ярослава? Выглядишь ужасно, — внимание Гордеевых достается мне одной, желающей помолчать, отдохнуть и не влезать в такого рода обсуждения.
— Ярослава слишком переволновалась, — отвечает за меня Максим.
— Да, теперь невыносимо болит голова, но мне бы хотелось посмотреть аукцион. Раньше никогда не была на таких мероприятиях, — поддерживаю я мужа, и пробую прерывать никому не нужный напряженный разговор.
Гордеев-старший изучает меня пристальным взглядом, совершенно точно обращая внимание на мои красные глаза, бледноту и усталость. У меня состояние выжатого лимона, и явно я не выгляжу самой счастливой и безмерно красивой женой Господина Гордеева, что, видимо, возмущает Виктора Николаевича до глубины души.
— Такая бледная, как мертвая. Бегаешь все время в уборную и не смогла привести себя в порядок? Гости уже шепчутся о твоем слабом здоровье и невнимательности моего сына, — раздраженно отчитывает меня Виктор. Я слушаю и опускаю голову в признании его правоты. — И где только Максим смог тебя отыскать такую… Неподходящую? — задает он риторический вопрос.
— Отец, — вмешался Максим, тяжело выдохнув через нос, показывая, как сильно недоволен подобным разговором.
Напряженно молчим.
Меня снова начинает тошнить, когда мои нервы натянулись от напряжения. Я часто прикрываю глаза и пью воду со льдом, пытаясь вырнуть себя в норму. Очередной раз прикрыв глаза и поморщившись от громких аплодисментов и выкриков, я открываю глаза и сразу вижу, как за мной внимательно наблюдает Виктор с неприкрытым недовольством.
— Сиди смирно, хватит кривить лицо, как маленький неразумный ребенок. Максим сделал ошибку, что взял тебя вместо Виктории, ты привлекаешь много лишнего внимания, — яростно и очень тихо рычит мужчина, явно недовольный моим плохим самочувствием.
Гордеев никаких не выдает того, что услышал новое нелестное замечание от отца, только скулы на его лице стали выглядеть острее, опаснее.
Я из всех сил стараюсь сидеть с каменным и уверенным лицом, но каждый звук причиняет невероятную боль, а из-за выпитой жидкости желудок скручивает в новых сильных судорогах. Я не могу припомнить худшего вечера с таким плохим самочувствием… Мне нужен здоровый сон и минимум обстоятельств, щекочущие мои шаткие нервы.
Пока Виктор с Максимом заинтересованно
Единственное, что отвлекает от раздумий это то, как поднимается Виктор и поправляет свой галстук, за ним следует Максим, цепляя на свои губы легкую, почти беззаботную улыбку. Я удивленно замечаю, как неожиданно стало тихо, и все гости повернулись в нашу сторону.
— Нам нужно произнести несколько слов о нашем благотворительном вечере. Я вернусь очень скоро, не скучай, малышка, — шепчет рядом с моим ухом муж, поцеловав в щеку.
Ведущий программы, молодой и активный парень, вежливо просит Гордеевых подняться на небольшую сцену и сказать несколько слов перед самым масштабным аукционом и поднять азартный дух собравшихся. Гордеев-старший и младший говорят весьма долго, горячо, уверенно. Несмотря на то, что между сыном и отцом разногласия и какая-то внутренняя борьба, на сцене они выглядят как единая семья, дополняя друг друга.
Во время громких и жарких аплодисментов после очередных слов, кто-то неожиданно и весьма громко вскрикивает у сцены неестественно тонко, затем слышится еще крик, и еще, и еще… Возле сцены начинается какая-то суета и вдруг сполохи огня желтым пламенем обнимают бардовые гардины. Я с ужасом смотрю на вмиг запаниковавших людей и охрану, ринувшуюся к сцене… Личные телохранители Гордеевых.
В холле всего за одно мгновение начинается настоящий хаос, и я непроизвольно вскакиваю на ноги, но сразу пошатываюсь из-за сильного головокружения и растерянности. Оглядываясь по сторонам, понимаю, что рядом со мной нет никого — ни мужа с его отцом, ни надзирателей, а это значит…
Кто-то кричит тушить огонь, кто-то призывает всех выбегать на улицу, а кто-то громко визжит от ужаса, не понимая, как действовать, поддаваясь общей панике. Одна я стою растерянно, бездействуя, но очень быстро понимаю, что именно этот момент Вадим назвал «самым жарким событием вечера», когда замечаю пустой коридор, который ведет к выходу через парковку.
В следующий момент я вижу в толпе Максима и Виктора, пытающихся выбраться из толпы, и теперь уже решаюсь действовать, откинув все сомнения. Целеустремлённо пробиваюсь сквозь весь хаос орущих и толкающихся людей к нужному мне выходу.
И я почти ощущаю, что у меня всё-таки есть силы на побег, но только до коридора, в котором я замедлю шаг и припадаю к стене, задыхаясь. Дышать становится совсем трудно, а в глазах мелькают черные блики, и в это время включается оглушительная пожарная тревога, а сверху начинает мелкой россыпью литься вода.
Вода немного охлаждает и помогает очнуться, но, когда я выхожу через черный ход, цепляюсь через порог и падаю на колени, раздирая свои ладони в кровь, сипло простонав от собственной неуклюжести и слабости. Я пытаюсь встать, но получается это не с первого раза и только после того, как снимаю с ног неудобные туфли.