ЧВК «Вольные стрелки». СВО в Африке
Шрифт:
После Кении спустя пару недель, когда мы прибыли в Эфиопию, я заскочил в советское консульство, назвав охране кодовое слово:
– Меня зовут Чех, – представился я на русском языке, – меня ждет консул или посол.
– Чех? – спросил охранник при входе через переговорное устройство.
– Да.
– Посольство Чехословакии находится в столице страны, здесь нет их представительств.
– Вы не поняли, я не чех по национальности. Чех – это кодовое слова для связи, просто передайте консулу, что пришел Чех, он все поймет.
– Ждите.
Прождал я больше часа, ко мне так никто и не вышел, а вернувшийся охранник сказал, что связались с посольством в Аддис-Абебе,
Вместе с нами путешествовал и брат Паспарту, который нанялся ко мне вторым слугой за единоразовую выплату в две тысячи долларов на два года. Звали брата Паспарту Ботсван. Деньги Ботсван отдал своей семье, а сам поехал с нами.
Кстати, Ботсван, по африканским меркам, был весьма интеллигентным и образованным человеком, хоть и имел за плечами два тюремных срока и законченный пятилетний контракт в Иностранном легионе. Именно с Ботсваном мы выработали план дальнейших действий. Сейчас брат Паспарту был на очень важном задании, собирая разведданные и полезную информацию. От него зависело очень многое в будущем, надеюсь, что Ботсван не подведет и сделает все как надо.
Если сперва я думал, что мне очень сильно не повезло, когда злая судьба закинула меня в Африку сорокалетней давности, то потом, поразмыслив, я понял, что все как раз наоборот. Это поначалу мне казалось, что из Африки никак нельзя воздействовать на ход мировых событий, тем более происходящих в далеком СССР. Ну и как место проживания Черный континент, мягко выражаясь, не самое комфортное место на Земле, но потом я понял, что оказался именно там, где и должен быть. Африка начала восьмидесятых – это то самое место, откуда не то что можно, а нужно воздействовать на весь мир в целом и на СССР в частности. Кажется, дико и непонятно, но если простыми словами, то оказаться в Африке в это время, имея определенный, пусть и самый примитивный багаж знаний о ближайших мировых событиях, – то же самое, что знать о дефолте 1998 года и оказаться в России с крупной суммой в рублях в первых числах августа 1998 года, где купить доллар по семь рублей за один доллар, а спустя пару месяцев продать их за двадцать пять рублей.
Непонятно? Хорошо, объясню по-другому, в мельчайших подробностях, что я придумал, и тогда…
За дальним косогором, который был от нас примерно в паре километров, мигнул солнечный зайчик. Сигнал! Скоро грузовики будут здесь.
Сейчас некогда распространяться о моих планах и о том, какие шаги я решил предпринять, чтобы воздействовать на будущее в целом и на Советский Союз частности. Потом как-нибудь расскажу…
– Приготовиться, – обратился я к своим подчиненным. – Все помнят, что делать?
Африканцы закивали головами и приготовились к бою. Я тоже положил тяжелую винтовку поудобней, оперев ее в расщелину между двух камней. Цели разобраны, и роли каждого бойца в группе расписаны. За время лежки в засаде я заставил негров повторить по нескольку раз, что каждый из них должен делать: в кого стрелять, куда и как бежать, где занимать промежуточную позицию.
Еще раз мысленно проклял французский оружейный гений, который создал эту мотыгу, выданную нам в Легионе. Ну почему, когда все прогрессивное человечество уже вовсю пользуется АКМ и М-16, французы решили создать винтовку MAS, модернизировав несколько раз древнюю рухлядь?
За основу своего нового творения французская оружейная фирма MAS взяла модели 1940-х
– Пошли! – отдал я короткую команду.
Четверо бойцов, низко прижавшись к земле, побежали в сторону противника. Холм, на котором засели вражеские солдаты, находится в трехстах метрах от нас. Вроде немного, но это триста метров открытого пространства, где нет ничего, кроме поросшей сухостоем красной земли. Единственная более или менее приемлемая защита на пути – в ста метрах, в самой низине распадка, россыпь бело-серых валунов. За этими каменюками можно будет спрятаться, но валяться придется на самой земле, буквально вжавшись в нее и молясь всем богам, чтобы легионеры капрала Самни, находящиеся на господствующей высоте, не достали нас из ручных пулеметов. Вооружены солдаты противника оказались отлично – несколько ручных пулеметов, автоматы ФАМАС Ф1 и пулемет АА-52 на трехногом станке.
Из наблюдений стало ясно, что на холме расположилось шестеро бойцов под командованием непосредственно капрала Самни, сколько было на втором холме – неизвестно, но думаю, человека четыре, максимум шесть. Остальные, скорее всего, в деревне охраняют загнанных в сараи местных деревенских жителей.
Четверо атакующих бойцов смогли пробежать половину пути, когда я понял, что дальше медлить нельзя, иначе противник заметит их и мы лишимся фактора внезапности.
Вражеские наблюдатели заметили приближение наших грузовиков, крикнули своим товарищам, которые находились в палатке, те полезли наружу.
– Огонь! – скомандовал я.
На косогоре, не считая меня, осталось пятеро бойцов. Пацана, который показывал нам дорогу, я не считаю, он сейчас прячется в кустах ниже по склону.
Триста метров, разделяющих нас с противником, – более чем приемлемая дистанция для стрельбы из винтовки. Плохо, что в винтовочном магазине всего десять патронов, мы никак не сможем устроить высокую плотность огня. Опять же, перезарядка у винтовки с этой дебильной защелкой на корпусе магазина – тот еще цирк. Это тебе не АК, где вогнал магазин в приемник, и он гарантированно встал как влитой. Тут надо загнать магазин, а потом еще и защелку зафиксировать. Оно вроде и недолго, на инстинктах все, но в спешке можно не дожать, и магазин вывалится из приемника на землю.
Винтовка тяжелая, правда, когда стреляешь из укрытия, уложив ее на импровизированный бруствер, то это больше достоинство, чем недостаток. Цель – палатка, в которой сейчас находятся четверо из шести бойцов противника.
Двое моих бойцов стреляют по двум наблюдателям на вершине холма, третий контролирует результаты попадания и в случае необходимости дорабатывает ту цель, которая окажется не поражена. Остальные двое бьют по выскочившим из палатки легионерам, я контролирую результат их стрельбы. Потом перезарядка: старшие в тройках стреляют, а двое их подопечных в этот момент перезаряжаются. Ну а пока мы с вершины косогора давим противника жидким огнем, четверо бойцов сокращают дистанцию, чтобы приблизиться к вражеской позиции максимально близко. Настолько близко, чтобы результативность стрельбы повысилась в разы. Не буду лукавить и скажу прямо – стрелки из моих легионеров-новичков пока что аховые!