ЧВК «Вольные стрелки». СВО в Африке
Шрифт:
Стоп! Про мертвого негра не Хой пел, а «Запрещенные барабанщики». Вот блин, от этой жары в голове каша. Итак, что тут у нас с чернокожим парнишкой? Жив? Сейчас поглядим.
Глава 4
Паренек был тщедушен, как многие африканские дети. Скелет, обтянутый кожей. Оборванные до колен шорты, замызганная майка, слетевшая от удара плетенная из листьев шляпа и полное отсутствие обуви на ногах. Босоногая Африка во всей своей красе!
Пацан, завидев меня, тут же выполз из кустов, но не бросился наутек, а наоборот на карачках пополз навстречу, что-то отчаянно лепеча на непонятном мне наречии. Я, можно сказать, полиглот, за то время, что провел в Африке, подтянул свои навыки разговорного языка и бегло говорю на французском и английском, также начал осваивать суахили и арабский – основные
– Паспарту, – позвал я своего зама. – Что малой чешет?
Паспарту начал закидывать пацана вопросами на тех наречиях, что знал сам, потом, видимо, понял, чего там пацаненок лепечет, и позвал одного из ветеранов нашего отряда – пожилого Векесу, который был самым старым бойцом в моей группе, ему почти сорок лет, а по африканским меркам это весьма почтенный возраст. Они тут ведь в Африке долго не живут, это вам не Япония.
Пока Векеса, смешно придерживая на бегу винтовку, семенил в нашу сторону, я ухватил пацана за голову, осмотрел его рану, промыл ее слабым спиртовым раствором и наложил бинтовую повязку. Кости черепа целы – это самое главное, а рассеченная кожа заживет. Шрамы украшают мужчин. Дал пацаненку напиться, а потом еще и угостил кусочком сахара, который таскал в подсумке специально для таких случаев – одаривать местную ребятню.
Векеса провел короткую беседу с пацаном и тут же доложил о результатах:
– Парень говорит, что в деревне, куда мы едем, на нас подготовлена засада. Вчера приехали «белые фуражки», некоторых мужчин убили, некоторых женщин изнасиловали, согнали всех детей и женщин в несколько больших сараев, облили стены бензином, мужчин разместили на улице, приказали сидеть тихо, а то сожгут всех. Отец этого паренька подслушал разговор «белых фуражек», где они совещались, как бы половчее устроить засаду на своих сослуживцев, которые должны приехать сегодня после полудня. После засады, в которой все легионеры должны быть убиты, местных планировали сжечь. Папаша этого пацана тайком разобрал часть стены сарая, и ночью паренек сбежал, чтобы предупредить нас.
– Пацаненок просит, чтобы мы помогли его односельчанам, – лаконично закончил Векеса пересказ разговора с раненым негритенком.
Ага, вон оно как! Ну что ж, рано или поздно это должно было случиться, собственно говоря, к этому все и шло. Придурок Жан Батист Харза все-таки решил пойти на открытое противостояние. Хотя какое оно, к черту, открытое? Послал группу капрала Себастьяна Самни, чтобы те устроили на нас засаду и перестреляли всех к чертям собачьим. То, что это будет группа именно капрала Самни, я не сомневался: во-первых, именно она вчера рано утром выехала за ворота базы на двух грузовиках и одном джипе и к сегодняшнему утру так и не вернулась, а во-вторых, Самни, как и его покровитель Харза, на меня точат зуб с первого дня нашего знакомства.
– Паспарту, сколько человек было с капралом Самни, когда они вчера покинули базу?
– Двадцать, командант, – тут же доложил мой заместитель.
– Знаешь, что они с собой взяли?
– Точно было несколько пулеметов и грузили ящики с взрывчаткой, командант.
– Ну, теперь понятно, почему нам выдали такой скудный боекомплект, да еще и не разрешили брать пулеметы и винтовочные гранаты, – раздраженно хмыкнул я.
Ну что ж, так или иначе, но скрытый от посторонних глаз конфликт между мной и ветеранами легиона вызрел и прорвался всплеском гноя. Я, конечно, ожидал, что это произойдет в несколько иной форме, но капитан Харза, по большому счету, сделал все правильно. Командира базы, где моя группа сейчас тянет лямку, майора Сивонье, сейчас на месте нет, он укатил в Джибути по делам. Вместо него командиром базы остался капитан Шлинке – редкостный тупица и алкаш. А вот капитан Харза, хоть и гадливый придурок, но очень коварная и мстительная тварь, он с первого дня на меня зуб точит. Ну еще бы, ему, как потомственному «вишисту» и поклоннику Гитлера, я как славянин был поперек горла. Опять же, сиди я тише воды, ниже травы, признав верховенство ветеранов легиона над собой, как и все остальные новички-легионеры, возможно, не было бы никакого конфликта, но я специально
В общем, все шло к тому, что меня и мою банду порешат. Надо отдать должное, Харза решил убить сразу двух зайцев: избавиться от надоедливого славянина и его команды победителей, а также кардинальным образом решить проблему с тупыми африканцами, которые никак не хотели покидать свою деревню и переезжать на новое место, туда, где не были обнаружены залежи бокситов.
В этой деревне я уже был две недели назад, по приказу майора Сивонье провел переговоры с местными, наладил, так сказать, мосты и пришел к кое-каким призрачным договоренностям. За неделю, проведенную в гостях у местного вождя, смог вразумить местных, что им все равно придется свалить с насиженных мест, но есть шанс неплохо поторговаться с белыми. Я даже помог одному местному мужику из старейшин деревни с его раненой ногой. Старейшину на охоте порвала гиена, и нога жутко гноилась, даже странно, что еще не началась гангрена. Рану хорошенько прочистил, засыпал толчеными таблетками антибиотика, вроде помогло. А изначально местные жители просили ногу отрубить, а культю прижечь. В общем, даже с деревней все могло решиться миром, но почему-то большей части белых в Африке хочется все спорные вопросы решать грубой силой.
Сегодня утром мое отделение, которое усилили еще десятком легионеров-новичков, подняли по тревоге и в спешном порядке отправили в эту самую деревню – усмирять непонятно почему возникший бунт местных. Почему бунт должны были усмирять именно мы, а не местные власти – непонятно. Ладно бы еще была угроза для белокожих из числа работников компании, но здесь разработки еще не производились и белых не было. Опять же, совершенно было непонятно, почему нам выдали только винтовки и по три десятизарядных магазина на брата. То есть БК с гулькин нос, и про пулеметы с гранатами, положенные по штату, приказали забыть.
Теперь-то все сходится. Нас гонят на убой, чтобы потом обвинить в засаде местных и под шумок разгромить эту деревню, устроив ее жителям геноцид.
– Спроси у пацана, он знает, где точно разместилась засада на нас? – обратился я к Векесе.
Седовласый Векеса перевел мой вопрос. Пацан утвердительно закивал головой, радостно лыбясь, видимо решил, что раз я спрашиваю, где засада, значит, мы вступим в бой и отобьем его односельчан. Есть такая мысль. Отдавать под нож пару сотен африканцев не хотелось. Они мне, конечно, никто, но все-таки живые люди, опять же, лучше рубить врагов по частям, чем ждать, пока они выступят против меня единым фронтом. Сейчас рассчитаем взвод капрала Самни, а в дальнейшем предъявлю счет уже и капитану Харзе.
Пацан рассказал, что засаду на нас устроили в распадке между двух холмов при въезде в деревню. Злодеи разместились на вершинах холмов, установив на обратных склонах палатки, чтобы с комфортом пережидать полуденный зной.
Где располагались эти холмы, я знал, дорога, ведущая в деревню, делала зигзаг между двух огромных луж, в которых обычно нежились змеи и всякая ползучая гадость, потом грунтовка перепрыгивала через пересохшую из-за сезона засухи речушку, начинала подниматься вверх и проходила как раз между двумя невысокими холмами. Тот холм, что справа, был чуть повыше, а тот, что слева, чуть пониже, оба располагались примерно в ста метрах от дороги. Пространство между склонами холмов и пыльной грунтовкой было лишено всякой растительности и складок местности. Короче, идеальное место для засады, чтобы перещелкать пассажиров двух грузовиков, как мишени в тире.
При всей моей нелюбви к капралу Самни надо отметить, что вояка он был хороший и опытный, битый волчара, одним словом. У него за плечами долгие годы войн на Черном континенте. Такого на мякине не проведешь. Ну и остальные легионеры в группе капрала Самни тоже все с боевым опытом за плечами.
А вот в моем взводе, который численностью не дотягивает до полного состава в тридцать штыков, опытных бойцов всего трое, включая меня. Остальные – все сплошь новички, первого года службы, у которых из реального опыта только патрулирование и несение караула.