Цикл "Детектив Киёси Митараи. Книги 1-8"
Шрифт:
– Ломаем?
– Нет! Вот второй ключ, – сказал Усикоси, увидев подбегающую Эйко. – Это он? Дайте!
Ключ повернулся в замке, раздался щелчок. Одзаки быстро повернул ручку, но дверь не открылась.
– О! Второй замок заперт, – сказал Кодзабуро.
На двери каждой комнаты под дверной ручкой, из которой торчала кнопка-замок, имелась овальной формы защелка. Достаточно было повернуть ее, и металлический стержень входил в отверстие в дверном косяке, запирая дверь. Открывалась защелка только изнутри.
– Ломаем!
По команде Усикоси
Кусака лежал навзничь почти посередине комнаты. На столе раскрытый учебник, который он, очевидно, читал. В комнате полный порядок, всё на своих местах.
Из обтянутой свитером груди Кусаки в районе сердца торчал нож, точно такой же, как те, какими были убиты Уэда и Кикуока. С рукоятки ножа свешивался тот же белый шнурок. Главное отличие от прежних жертв состояло в том, что грудь Кусаки неровно поднималась и опускалась.
– Он еще жив! – воскликнул Митараи.
В лице Кусаки не было ни кровинки, но веки, похоже, были чуть приоткрыты.
Войдя в комнату, Одзаки принялся крутить головой во все стороны. Я последовал его примеру, и мы одновременно заметили на стене нечто такое, что пролило свет на природу совершенных в Доме дрейфующего льда убийств. Приколотый кнопкой клочок бумаги.
[Рис. 8]
– Что ты видел?! Что?! Говори! – вцепившись Кусаке в запястье, кричал Одзаки.
Митараи остановил его.
– Нандаймон-сан, на улице в машине есть носилки. Тащи сюда!
– Какого черта! Что ты тут командуешь?! Ты кто такой вообще, чтобы приказы отдавать?! Вали отсюда! Не путайся под ногами! Дай экспертам работать!
– Обязательно. Мешать не будем. Осада-сэнсэй, пожалуйста.
Доктор Осада, протолкнувшись через толпу, вошел в комнату.
– Ему сейчас нельзя говорить. Это опасно. Не надо с ним разговаривать.
Эксперт высказал свое мнение. Тут же, выполняя распоряжение Митараи, Анан внес носилки. Осада и Митараи бережно положили на них Кусаку.
Крови было на удивление мало. Это и кровотечением назвать трудно. И только Осада и Анан подняли носилки, чтобы вынести их из комнаты, как произошло неожиданное. Эйко Хамамото с плачем вцепилась в носилки.
– Кусака-кун! Не умирай!
Тогай, материализовавшийся неведомо откуда, безмолвно наблюдал за этой сценой.
Оставшись в комнате, Одзаки осторожно снял со стены приколотый листок. Сомнений не оставалось – преступник оставил послание. Конечно, тогда Одзаки не передал нам его содержание, он показал записку позднее. Она была совсем коротенькая:
«Я отомщу Кодзабуро Хамамото. Скоро ты лишишься самого главного, что у тебя есть, – жизни».
К Одзаки вернулось его привычное профессиональное хладнокровие; будучи следователем,
Надо особо отметить (это отличало данный случай от убийств, которые произошли раньше), что единственное окошко – вентиляционное отверстие площадью двадцать четыре квадратных сантиметра – было наглухо забито куском толстой фанеры. То есть мы имели дело с полностью изолированной комнатой. Дверь плотно входила в дверную коробку, никаких зазоров или трещин не было.
Дверь взломали два сотрудника полиции; именно они первыми переступили порог комнаты. Это произошло на глазах большого количества наблюдателей. Таким образом, ни у кого не было ни времени, ни возможности проникнуть в комнату и устроить там какой-то трюк. Единственная надежда – может, Кусака что-то видел.
Примерно час спустя, когда все сидели в салоне, пришла телеграмма: Кусака умер. Экспертиза показала, что ножевое ранение, ставшее причиной смерти, он получил после пятнадцати часов.
– Господин Тогай, где вы находились в это время? – негромко обратился Усикоси к Тогаю, которого попросил присесть с ним рядом в углу салона.
– Я вышел прогуляться. Погода была неплохая, захотелось подумать.
– Кто-нибудь может это подтвердить?
– Боюсь, что…
– Вот так, да? Как бы это выразиться… Вы же не можете сказать, что у вас не было мотива для убийства господина Кусаки?
– Это ужасно… Его смерть потрясла меня сильнее всех.
Куми и Эйко утверждали, что сидели в своих комнатах, и в их показаниях не было ничего необычного. Зато свидетельство Кадзивары, которого расспрашивал Усикоси после них, заставило похолодеть даже видавших виды следователей.
– До сих пор я не придавал этому значения, поэтому не рассказывал. Я не про убийство Кусаки-сан, про другое. Вечером, когда убили Кикуоку-сан, я стоял у себя на кухне, прислонясь к колонне, и услышал сквозь гул вьюги за окном какое-то шуршание. Звук, как будто ползет змея. Я точно его слышал.
– Змея?!
Детективы чуть было не повскакивали со своих мест.
– Когда это было?! В каком часу?
– Думаю, около одиннадцати.
– Как раз когда его убили.
– Еще кто-нибудь слышал этот звук?!
– Я спрашивал Кохэя и Тикако, но они сказали, что не слышали. Тогда я подумал, что мне послышалось. Вот я ничего и не сказал. Вы уж меня извините!
– Какой это звук? Подробнее можете описать?
– Прямо не знаю… Ш-ш… и еще вроде женских всхлипов… Было едва слышно. А когда Кусаку-сан убили, ничего такого не слышал.