Цикл Двенадцати

Раш Леко

Собеседник видимо думает, что мне не стоит зацикливаться на одной и то же мысли и пытается увести разговор в сторону. Признаюсь, задачу он подкинул интересную.

— Сделаю всех бессмертными, — ответил я после минутного раздумья.

— Мы уже бессмертные, — парировал Третий. — Еще варианты?

— Ты не понял. Чтобы жизнь длилась бесконечно для каждой личности. Чтобы не было возможности умереть физически.

— Но если тело изрубят на куски? Или его бросят в жерло вулкана?

— Тогда дух переродится в новом теле…

— И оставит все

воспоминания, — он закончил за меня предложение. — Скажи, под конец каждой из жизней ты что чувствовал? Усталость?

Трудно с этим поспорить. Когда тело отказывается слушаться и проявляются разные старческие болячки, человеком начинает двигать одна простая мысль. Но в подавляющем большинстве случаев, нам не хватает духу закончить все самостоятельно. Приходит смирение, а вместе с тем и усталость от всего происходящего. Не зря на Земле есть пословица — «в здоровом теле, здоровый дух».

— В основном — да, — ответил я.

— В среднем мы живем около ста лет. Но если бы ты жил миллион, чтобы тебе хотелось больше всего? Когда ничего не радует, все пути пройдены тысячи раз.

— Вопрос с подковыркой? — мне пришлось призадуматься. — Либо хотеть умереть, либо познать что-то новое.

— Но закончить ты не можешь, а нового нет и не предвидится, — сказал Третий и немного склонил голову в бок, ожидая моего ответа.

— Тогда на этапе сотворения Вселенной я бы внес корректировки в проект, чтобы существа не уставали жить.

— Но если проект уже живет и функционирует? Осознав ошибку — все стереть и начать заново? Не жалко?

— Теперь мы расцениваем ситуацию с позиции Всесильного? Ему разве присуще такое понятие, как жалость?

— Получается, что он и ошибиться не может, ведь так? Он же Всесилен, то есть все досконально просчитано заранее. Либо ему не составит труда, как ты говоришь, внести корректировки, но уже в уже функционирующую систему.

Мне не нашлось, что на это ответить. Философствовать можно бесконечно, постоянно натыкаясь на парадоксы.

— Но мы имеем то, что имеем.

— Вот именно, — ответил собеседник. — Может быть, мы лишь ошибка и заброшенный в дальний угол проект? Вроде работает, ну и пускай. А может мы и есть следующий проект? Условно, в первом варианте, все существа были бессмертными личностями, которые не уставали жить. Хотя, я смутно себе представляю эту идею. Вероятно, безэмоциональная бессмертная раса, рожденная чтобы просто… существовать? Что-то пошло не так, и эти ребята стали Ему не интересны. Далее «бум», Большая Вспышка и погнали по-новой. И вот теперь мы тут.

— Либо мы существуем параллельно…

— Ага. Но это все лирика. Обсуждать можно долго, но как ты правильно выразился, мы имеем то, что имеем. Склоняюсь к мысли, что все работает именно так, а не иначе по нескольким причинам. Первая — чтобы ни у кого не возникло идеи погубить всю систему.

— Такое возможно?

— Мы тут как раз для того, чтобы этого не произошло, — Третий развел руками. — Но об этом позднее. Ты не можешь погубить все, не зная истинного

масштаба мироздания и не понимая его смысла. Устал жить? Ничего тебе не хочется? В следующем Мире все будет в новинку. Тяга к познаниям никогда не пропадет, а что еще нужно для девиза «жизнь — вечна»?

В этой мысли есть зерно здравого смысла. Если только не брать в расчет людей, которым ничего не хочется и не требуется просто потому, что они такие, какими родились. Но ведь на каждом производстве есть брак?..

— Солидарен.

— Здесь трудно не согласиться, — собеседник пожал плечами. — Вторая причина более банальна. Мы не можем удержать в памяти абсолютно все. Прожив миллион лет — вспомнишь лицо своего отца? Либо свою школьную учительницу? Может скажешь, как ты провел отпуск тысячу лет назад? Память имеет свой объем. Постоянно новые воспоминания стирают старые. Завтра ты проснешься уже другим человеком, не вспомнив, кем ты был вчера. Не сильно отличается от варианта с полным обнулением личности, не правда ли?

Мне такая идея показалась странной. Несомненно, характер человека меняется на протяжении всей жизни. Но ведь общий стержень никуда не девается? Мы всегда остаемся собой, просто в какой-то момент времени приобретенный опыт позволяет не повторять ранее допущенные ошибки. С другой стороны, не доводилось как-то пообщаться с существом, прожившем хотя бы больше века.

— Ты ведь можешь, не знаю, вести дневник? — сказал я. — Записать свои мысли, при необходимости их перечитать.

— И что? — удивленным тоном спросил Третий. — Твоя личность кардинально изменится под давлением лет. Вчера ты сделал так, сегодня в подобной ситуации — абсолютно по другому. Даже зная, как ты поступил когда-то тогда… И самое неприятное — ты просто устанешь от бесконечного повторения пройденного материала. Поверь мне, я уже устал…

И тут меня осенило.

— Сколько тебе лет?

— Достаточно много, чтобы хотеть попасть в новый Мир, забыв при этом все, что было до.

Ладно, допустим вот сейчас общаюсь с бессмертным. Но прислушиваться к мнению лишь одного…

— Что мешает так сделать?

Третий громко засмеялся. Он не переставал хохотать с минуту, из его глаз брызнули слезы. Более чем уверен, что хлебни он молока в этот момент — оно бы волной вспрыснуло из носа.

— Рассмешил, отдаю тебе должное, — собеседник большим пальцем правой руки вытер сбежавшую по щеке слезу. — Помнишь, ранее я говорил, что для нас все возможно? Я слегка утрировал.

— И расскажешь детали позднее, я понял.

— Какой догадливый. Вернемся к твоему желанию воссоединится с дочерью. Еще хочешь этого?

Вот, опять. Стоило только перейти в другое русло, как вернулись к началу истока. Мне не был приятен этот разговор. Тем более, я уже выстроил для себя цельную картину.

— Честно? Да. Но осознаю себя скорее мгновеньем для нее, причем далеко не самым лучшим. Не уберег… Да и что почувствуют ее новые родители, если я, условно, выкраду младенца из роддома?