Цикл «Пограничник». Рассказ I. Пройти по последней грани
Шрифт:
– Будь осторожнее, S9. Это чуждый тебе разум.
Будто в опровержение “защитнику” сплошной мрак поредел и расступился… Но вместо обломанных стен тьмы, пробиваемых лишь разрядами молний, ветер надвигает на нас зеркальный фронт – бесконечную, беспрерывную зеркальную стену, теряющую границы внизу и вышине, сливаясь с отражениями… Такой реакции я не ждал… Это означает, что мыслительный процесс еще идет… и он крайне активен. Но я… Я разбил устойчивые связи… Значит, появились новые… Нет, слишком скоро… Больше похоже, что задействованы какие-то резервы – резервные центры управления разума ответной агрессией… Но ответ неадекватен агрессии – он
Мне в спину смотрит один из стражей, а я смотрю, как рушится зеркальная стена, опадая меркнущей пылью… Я, не оборачиваясь, смотрю, как ползут по зеркальной поверхности пустыни темные пятна… как они чернеют, будто рушась пропастями… Черные пятна растут, ширятся, будто обрываясь… Они растут… Они ширятся… Пустыня исчезает в темноте… Еще медленно, но все скорее и скорее…
– Отчет, Айнер. Немедленно.
Я обернулся через плечо…
– Нужно ждать.
– Ждать уже нечего. Это конец, Айнер. Вы уничтожили разумный объект.
– Еще нет. Нужно ждать. Ждите.
– Наши затраты велики. Ваши внедрения в структуру времени и пространства тяжелы и ваше воздействие на время и пространство серьезно. Вы поручились за последствия ваших действий жизнью и вы должны дать ответ. Предоставьте нам подробный отчет, и мы примем решение.
– Вы его уже приняли. Я еще не окончил операции, но вы уже покончили со мной! Тупо! Сказал, ждать надо! Потом хоть три шкуры с меня спустите! Но потом – когда я скажу, что пора!
– Не вам выбирать время ответа.
– Время моей казни – не мне, но время моего ответа – мне, и никому иному. Я отвечаю за последствия проведенной мной операции, но операция еще не завершена – у нее еще нет последствий, и мне еще не за что отвечать.
– Вы хищник, Айнер, – хищник, нападающий защищаясь.
– Я не тяну время, стараясь отсрочить гибель, используя эту отсрочку для разработки отсрочки другой! И вы бессильны против меня с вашими угрозами! Я не боюсь ни смерти, ни боли, ни иных мучений! Я умирал всеми мучительными смертями, которыми мог умереть человек! Я перенес все виды зверской боли, которые мог перенести человек! Я испытал все кошмарные мучения, которые только мог испытать человек – его тело и разум! Я прошел худшее, что только мог пройти! И мне больше нечего бояться! Мне нечего терять! И вам нечем угрожать мне! Я потерял все, что страшился потерять! Мой единственный ограничитель – мой разум! Взывайте к нему! Иначе не добьетесь от меня ничего! Остановить меня вы сможете только грубой силой! Но вам не уничтожить такого хищника как я без потерь!
Я стою лицом к стражу, смотря прямо в его жестокие красные глаза, разгорающиеся неживым кристаллическим блеском. Мое отражение в них меркнет под светом – под моим отраженным светом… Я облит клеем, стягивающим меня отсвечивающей пленкой… и клей этот перемешан с моей кровью… И мой острый силуэт разрезает глаз стража чертой вместо вертикального зрачка…
– Я могу уничтожить вас прямо здесь, прямо сейчас, не сходя с места и не применяя оружия, но угрожаете мне вы – безоружный, слабый и поврежденный человек…
– У меня больше сил, чем у всех вас, хоть я не каменный великан, а израненный
– Ваши действия доказывают только ваше несовершенство.
– Мои действия, поддержанные вами, доказывают, что несовершенны мы все – и я, и вы! Мои действия доказывают, что вы будете меня терпеть, пока я буду терпеть вас и себя! Я контролирую ситуацию! И вы должны ждать! Потом вы сможете сделать со мной все, что вам в голову взбредет! Но потом – после!
– Ваша целеустремленность делает вам честь, но угрожает нам.
– Угрожать вам способен только этот разум, который теперь в моих руках. Вы все равно собирались уничтожить его…
– Не так, не такими средствами.
– Я обещаю окупить ваши затраты и риски, заплатив по счету не только моей жизнью, но и моим разумом, моей силой.
– Ваш разум и сила – не надежны.
– Зато ничего подобного нет ни у кого из вас. А редкости всегда ценятся высоко.
– По вашей логике мы выше всего должны ценить вашу наглость.
– Дайте мне время, и я докажу, что не цените вы мою наглость только временно.
– Такую беспредельность не оценит никто и нигде.
– Потому, что беспредельности нет цены!
– Цены нет тому, за что никто не способен заплатить, или тому, за что никто платить не собирается.
– Четкое определение вам даст время – тогда и решите, нужен я вам до крайности или не нужен вовсе. Хуже не будет. Хуже стать просто не может. Значит – может стать только лучше.
Страж без ответа отступил в смутную темноту, частично скрытый стабилизационным полем пограничной базы. И я остался один посреди гибнущей во мраке пустыни… Один потому, что мой зверь замер, перестав метаться, и мой зверек стих, застыв… А “защитник”… Он не в счет – он не живой, он – машина… Он всегда неподвижен и холоден… Но это не мертвый холод, а просто – не живой… никакой…
Я снова один, окруженный разрушениями и смертями… И я снова не могу остановить ни того, ни другого… Но теперь я не могу даже выбрать спасение чего-то одного, обрекая что-то другое… Разрушается и умирает все – и разум пустыни, и я… Китель липнет к облитым клеем плечам, сковывая движения, будто примерзая к корке моей заледенелой крови… Но кровь, остановилась и коркой ссохся клей… и не от мороза, а от жара… Нет, не ссохся… Он плавится… И не от жара – от огня… Огонь?! Огонь! Он везде! Он всюду! Разгорается очагами посреди черных дыр изрешетивших пустыню! Эти черные дыры растут и ширятся! И пламя вздымается и расползается по ним! Пустыня бьет зеркала… Она не отражает больше лучей этих чудовищных звезд, сжигающих ее… ее разум…
– D40, что происходит?! Что это?! Пустыня отключает все системы! Но я повредил только высшие центры управления системой – только частично!
– Я не знаю, что это, S9. Но разум отключен – отключены и высшие, и низшие системы поддержания его существования.
– Но я, считай, не тронул его!
– Он считает иначе. Это цепные реакции.
– Цепные реакции?! Он просто уничтожает себя! Сам себя уничтожает!
– Он, не способный четко мыслить, искал врага, одновременно применяя мощное оружие против него. Но врага он не нашел, и его оружие было обращено не против врага – он обратил его против себя.